Велихов, Евгений Павлович
|
Это незавершённая статья. Вы можете помочь проекту, исправив и дополнив её. |
Велихов, Евгений Павлович — глава КИАЭ в период позднего СССР. Решая ядерные задачи для правительства, пользуясь служебными полномочиями, курировал развитие негосударственной компьютерной сети в масштабах СССР — «Релком». За это считается отцом Рунета.
Родился 2 февраля 1935, умер 5 декабря 2024 года в возрасте 89 лет. По факту смерти в некрологах СМИ стали отмечать роль Велихова в развитии Интернета в России (строительстве Рунет)а.
Обнаружены следующие формулировки:
- «Известия»: "Велихов возглавил Курчатовский институт в самом конце 80-х годов, в трудный для страны период. Благодаря его активной деятельности удалось сохранить фундаментальный исследовательский потенциал организации и потом превратить ее в главный научный центр России. Под его руководством в институте было запущено первое отечественное интернет-соединение, первый суперкомпьютер, первая сеть для сложных вычислений, с помощью которых удалось расшифровать первый в РФ геном человека, и многое другое. Он также стоял у истоков технологии термоядерного синтеза и для ее развития стал инициатором международного проекта ITER, подчеркнул Михаил Ковальчук." ... отсюда "Академик Евгений Велихов внес огромный вклад в развитие России, в том числе он основал первое в РФ интернет-соединение. Об этом 6 декабря заявил президент Национального исследовательского центра «Курчатовский институт» Михаил Ковальчук. Речь идет о первой в СССР и РФ массовой компьютерной сети «Реалком», которая начала работу в 1990 году на базе Курчатовского института в Москве. «Интернет, которым мы все пользуемся, вот вы сейчас держите в руках телефоны, вы должны понимать, он (Велихов. — Ред.) провел тогда в 90-х годах, он основал фактически первое интернет-соединение в нашей стране», — сказал Ковальчук на брифинге. Кроме того, он заявил, что во многом благодаря Велихову Курчатовский институт стоит у истоков развития суперкомпьютера. Помимо этого, Велихов рассматривал с коллегами вопрос распространения турбулентной плазмы и ее взаимодействия с электромагнитными излучениями, за что академик получил ученую степень доктора физико-математических наук в 29 лет.".
В воспоминаниях А. Солдатова[править | править код]
"Надо сказать, что в то время в Курчатовском институте был, пожалуй, самый крупный из «полуоткрытых» вычислительных центров Советского Союза. Были ещё два, может быть, даже три вычислительных центра, более крупных, чем у нас. Но они были абсолютно закрыты, так что Курчатовский институт в этом отношении был впереди всех. И поэтому, когда меня самого спросили: «Какую проблему вы видите на своём посту?» — я ответил просто: «Самое главное — это масштаб вычислительного центра». Потому что я понимал: будучи директором вычислительного центра Курчатовского института, я буду оказывать влияние на политику СССР в отношении вычислений и вычислительных ресурсов. Это нужно осознавать и этим нужно руководствоваться.
И я занялся организацией вычислительных дел внутри института так, как считал нужным, и пользуясь тем, что у меня как у только что назначенного руководителя был определённый карт-бланш. Начал убеждать руководство Курчатовского института, что нужна новая вычислительная техника — и отечественная, и западная. Это, напомню, 1985 год, ещё СССР, такой могучий. Ну, а вскоре, в апреле 1986-го случился Чернобыль. И именно после этого печального события академики Александров, Велихов и другие поддержали и продвинули мою идею и в институт поступило много мощной вычислительной техники. Это были машины семейства ЕС ЭВМ: ЕС-1061, ЕС-1045 (аналоги IBM System/370). Закупили и импортную технику, и не персоналки. Был даже суперкомпьютер, тогда ещё секретный. Я модели называть не буду, но мощности были очень приличные. А поскольку институт наш был очень большим не только по численности и тематике работ, но и по территории, то задача создания вычислительной сети возникла практически сразу.
В то время строительство компьютерной сети, что на 2 километра, что на 200 — это было приблизительно одно и то же, и сложности те же самые, потому что скорости передачи данных были маленькими. Поэтому приходилось как-то исхитряться. Получилось так, что те решения, которые были применены в рамках института, оказались в целом тиражируемы на большие расстояния. И мои сотрудники начали строить сеть Москва — Ленинград (ныне Санкт-Петербург) — Протвино — Новосибирск — Дубна и т. д., соединяя те города, где были сильные физические и математические институты или университеты." ...
"Вариантов было два. Первый — сделать научно-образовательную сеть, что-то типа Академсети, создававшейся в рамках Академии наук, где будет приличное качество связи, но она будет дорогой, с каждого института брать деньги, причём относительно большие, чтобы хватило на эксплуатацию и развитие «Релкома». Второй — сделать общедоступную сеть, что называется public network, т. е. с огромным количеством пользователей, но дешёвую. Долго думали, месяца полтора. Да, была Академсеть, но она в то время не работала, с ней были разные сложности. Мы ею даже не пользовались. Евгений Павлович Велихов всё смеялся: сколько там из Академсети вышло академиков, сколько денег потрачено, а тут пришли ребята и всё сделали, а «академка» так и не работает. И подобных сетей в сфере науки и высшего образования было немало. В конечном счёте мы решили сделать сеть паблик.
А если сеть общедоступная, то нужно иметь определённые механизмы управления — сбор денег, их расходования на то, чтобы всё функционировало на должном уровне, и т. д. Чего поначалу, естественно, не хватало. Начать с того, что офис «Релкома» находился тогда ещё на территории режимного Курчатовского института с соответствующей пропускной системой. Наши девочки быстро взвыли: ходоков много, до проходной не набегаешься. Пришлось арендовать офис" ...
"Помимо технических проблем не обошлось и без трудностей организационного характера. К примеру, в Курчатовском институте работала собственная телефонная станция, которая не пропускала никаких модемных сигналов. Но было некоторое число так называемых прямых телефонов, правда, они уже все были распределены среди руководящего состава. И я просто выпросил, можно сказать, отнял у академика Велихова его личный прямой телефон, через который и была организована вся связь с Финляндией. Вообще, Евгений Павлович Велихов очень много нам помогал, хотя по должности ему, естественно, было положено заниматься физикой, а не строить компьютерные сети по территории страны.
Конечно же, пришли ко мне с вопросами соответствующие товарищи: «Ты что, сделал из Курчатовского института центр международной связи? Ты соображаешь, что делаешь?» В общем, с товарищами договорились, т. е. написали правильные инструкции, как положено. Ну, всё же всегда ищут не там, где потеряли, а где фонарь есть. Ужесточили там, где это лежит, вот оттуда, ребята, и связывайтесь. А всё остальное — всех в автобус... Между прочим, я в своей жизни с товарищами офицерами очень много работал. Поэтому со многими дружим и по сей день.
В августе 1991 года в условиях информационной блокады советских СМИ путчистами сеть «Релком» (к тому времени она присоединилась к европейской сети EUnet) беспрепятственно использовалась для оповещения мировой общественности о происходящих в Москве событиях."
В книге «Археология русского Интернета»[править | править код]
"Евгений Велихов был директором Института Курчатова и вице-президентом Академии наук СССР. Активно выступать за мир и ядерное разоружение он начал после аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году. Так, речь Велихова во время одного из телемостов потрясла американскую сторону и сделала академика телевизионной знаменитостью в США. Велихов считал, что политическая ситуация требует не только публичных выступлений, но и работы с образованием. Поэтому, воспользовавшись своим высоким положением в Академии наук СССР, связями с американскими и европейскими учеными, а также дружбой с супругами Мерфи и другими калифорнийцами, он вместе с президентом корпорации Карнеги Дэвидом Хамбургом организовал в 1986 году VelHam Project по созданию прямой линии для общения американских и советских школьников. Для того, чтобы советские школьники могли выйти на связь с американскими, Велихов помог организовать Детский компьютерный клуб в Москве. Компьютеры для клуба закупил Гарри Каспаров, а руководителем был Степан Пачиков, будущий разработчик приложения Evernote. Одним словом, в Москве вокруг Велихова концентрировались люди самых разных профессий, которых объединяло желание побыстрее выйти из информационной изоляции в большой мир.
Трудно сказать, насколько его деятельность по борьбе за мир была связана с парапсихологией, как это было в случае с Иосифом Гольдиным и супругами Мерфи. Велихов интересовался вопросами сознания – в частности, участвовал в круглых столах, его статьи выходили в коллективных сборниках, он даже пытался организовать Комиссию по проблемам сознания при АН СССР. Как считает американский журналист Скотт Малкомсон, Велихова также интересовали экстрасенсорные способности и резервные возможности человека – у него, как пишет Малкомсон, была “мистическая вера в духовные сообщества и новые формы сознания, в педагогический и социальный оптимизм и новые способы мышления”. Однако, несмотря на многолетнюю дружбу Велихова с экстрасенсами и телепатами, ни в одном источнике, включая книгу его мемуаров, не упоминаются какие либо его публикации, напрямую связанные с парапсихологией. Что при этом можно точно сказать о Велихове – он был связующим звеном между разными группами людей, заинтересованных в контактах между США и СССР: гражданскими дипломатами, активистами-экологами, физиками, социологами, парапсихологами, учителями, бизнесменами, филантропами, бюрократами и т. п. "