Изменения

== '''''    «Когда умирают идеалы…»''''' ==

== '''''    «Когда умирают идеалы…»''''' ==

1988–1990 г. – это время формирования новых субъектов хозяйствования, руководство которых было кровно заинтересовано в дальнейшей радикализации реформ. Тут следует выделить 3 ведущие тенденции:

1988–1990 г. – это время формирования новых субъектов хозяйствования, руководство которых было кровно заинтересовано в дальнейшей радикализации реформ. Тут следует выделить 3 ведущие тенденции:

3. Пожалуй, одним из важнейших (и при этом традиционно остающихся в тени) факторов социальной стратификации тех лет остаётся процесс явочной до-ваучерной приватизации. На этом хотелось бы остановиться подробнее. Фактическое разгосударствлевание экономики привело к тому, что государственные ресурсы попадали в распоряжение части номенклатуры, отвечавшей за управление теми или иными хозяйственными структурами, т. н. «управленцев». Ещё в 1987 г. стартовала особая «комсомольская» экономика. При каждом райкоме комсомола был создан Центр научно-творческого творчества молодёжи. Главной экономической привилегией ЦНТТМ-ов стало предоставленное им право обналичивать средства с банковских счетов. За посреднические операции «комсомольцами» взималась маржа от 18 до 30% от суммы, из которых 5% перечислялась в ЦК КПСС.

3. Пожалуй, одним из важнейших (и при этом традиционно остающихся в тени) факторов социальной стратификации тех лет остаётся процесс явочной до-ваучерной приватизации. На этом хотелось бы остановиться подробнее. Фактическое разгосударствлевание экономики привело к тому, что государственные ресурсы попадали в распоряжение части номенклатуры, отвечавшей за управление теми или иными хозяйственными структурами, т. н. «управленцев». Ещё в 1987 г. стартовала особая «комсомольская» экономика. При каждом райкоме комсомола был создан Центр научно-творческого творчества молодёжи. Главной экономической привилегией ЦНТТМ-ов стало предоставленное им право обналичивать средства с банковских счетов. За посреднические операции «комсомольцами» взималась маржа от 18 до 30% от суммы, из которых 5% перечислялась в ЦК КПСС.

 

Другой формой накопления «начального капитала» стали совместные предприятия (СП). Разрыв между официально утверждённым и фактически существующим обменным курсом доллара к рублю гарантировали значительные прибыли практически при любой внешнеторговой операции. Т.к. СП создавались с советской стороны при участии тех или иных хозяйственных структур (министерств, НПО, МНТК и т. д.), руководство этих структур, или входившее в правление СП, или делегировавшее туда доверенных лиц, так же пополняло ряды «управленцев»-бизнесменов. Впрочем, достаточно быстро такие сложные маневры стали необязательными. Ряд министерств попросту были преобразованы в концерны с юридическим статусом АО. Держателями акций новоявленных концернов стали как государственные организации, так и физические лица – из числа руководства соответствующей отраслью. Флагманом этого движения следует признать Министерство газовой промышленности, на базе которого в 1989 г., когда слово «ваучер» ещё решительно ничего не говорило большинству жителей СССР, был создан государственный газовый концерн «Газпром». Примерно в это же время происходит акционирование (читай – приватизация) крупнейших рентабельных предприятий – МНТК «Микрохирургия глаза», КАМАЗ, ВАЗ и др. Правовая основа подобных «акционирований» была, скажем так…крайне смутна и неоформлена, однако это нимало не смущало предтеч Чубайса. Пользуясь случаем, хочу отметить, что при оценке итогов приватизации «по Чубайсу» следует не упускать из виду, что все «сливки» советской экономики были «сняты» ещё в 1989-90-м годах.

Другой формой накопления «начального капитала» стали совместные предприятия (СП). Разрыв между официально утверждённым и фактически существующим обменным курсом доллара к рублю гарантировали значительные прибыли практически при любой внешнеторговой операции. Т.к. СП создавались с советской стороны при участии тех или иных хозяйственных структур (министерств, НПО, МНТК и т. д.), руководство этих структур, или входившее в правление СП, или делегировавшее туда доверенных лиц, так же пополняло ряды «управленцев»-бизнесменов. Впрочем, достаточно быстро такие сложные маневры стали необязательными. Ряд министерств попросту были преобразованы в концерны с юридическим статусом АО. Держателями акций новоявленных концернов стали как государственные организации, так и физические лица – из числа руководства соответствующей отраслью. Флагманом этого движения следует признать Министерство газовой промышленности, на базе которого в 1989 г., когда слово «ваучер» ещё решительно ничего не говорило большинству жителей СССР, был создан государственный газовый концерн «Газпром». Примерно в это же время происходит акционирование (читай – приватизация) крупнейших рентабельных предприятий – МНТК «Микрохирургия глаза», КАМАЗ, ВАЗ и др. Правовая основа подобных «акционирований» была, скажем так…крайне смутна и неоформлена, однако это нимало не смущало предтеч Чубайса. Пользуясь случаем, хочу отметить, что при оценке итогов приватизации «по Чубайсу» следует не упускать из виду, что все «сливки» советской экономики были «сняты» ещё в 1989-90-м годах.

Фактически, именно в те годы были заложены основы большинства ныне существующих крупных состояний и предпринимательских компаний. Т.к., строго говоря, все эти операции шли вразрез с действовавшим на тот момент советским законодательством, при минимальном желании новоявленные «бизнесмены» могли быть привлечены к суду. То, что никаких репрессалий по этому поводу не последовало, говорит о том, что курс на «ползучую приватизацию» имел более чем весомую поддержку на самых верхних эшелонах руководства СССР. Так или иначе, все эти экономические пертурбации, в проекции на политический план, вели к формированию в недрах советской, партийной и хозяйственной номенклатуры особой прослойки, заинтересованной в легитимизации своего «предпринимательского» статуса, а значит – в углублении реформ. В социальном отношении в стране начало ускоряться имущественное расслоение. Люди, успешно встраивающиеся в нарождающиеся рыночные отношения получили обобщённое название «новых русских». Разумеется, между директором государственного концерна «Газпром» и руководителем кооперативного кафе зияла огромная пропасть, но их роднил главный жизненный посыл – им был нужен «капитализм» (ну, так как они его понимали), а не «социализм» (вне зависимости от того, каким – развитым, застойным, обновленным – он будет).

Фактически, именно в те годы были заложены основы большинства ныне существующих крупных состояний и предпринимательских компаний. Т.к., строго говоря, все эти операции шли вразрез с действовавшим на тот момент советским законодательством, при минимальном желании новоявленные «бизнесмены» могли быть привлечены к суду. То, что никаких репрессалий по этому поводу не последовало, говорит о том, что курс на «ползучую приватизацию» имел более чем весомую поддержку на самых верхних эшелонах руководства СССР. Так или иначе, все эти экономические пертурбации, в проекции на политический план, вели к формированию в недрах советской, партийной и хозяйственной номенклатуры особой прослойки, заинтересованной в легитимизации своего «предпринимательского» статуса, а значит – в углублении реформ. В социальном отношении в стране начало ускоряться имущественное расслоение. Люди, успешно встраивающиеся в нарождающиеся рыночные отношения получили обобщённое название «новых русских». Разумеется, между директором государственного концерна «Газпром» и руководителем кооперативного кафе зияла огромная пропасть, но их роднил главный жизненный посыл – им был нужен «капитализм» (ну, так как они его понимали), а не «социализм» (вне зависимости от того, каким – развитым, застойным, обновленным – он будет).

 

Как ни странно, в идеологическом плане к «новым русским» примыкали очень далёкие от них, в плане экономическом, широкие слои советской интеллигенции. Психологически это было понятно – для СССР в целом (за редкими исключениями, которые не могли отменить правило) было характерно постоянное занижение социального статуса работников умственного труда. Инженер или конструктор в среднем получали меньше, чем рабочий даже средней квалификации. Интеллигенция, занятая в непроизводственной сфере, и вовсе финансировалась по остаточному принципу. Поэтому среди интеллигенции так же пользовались популярностью настроения, укладывающиеся в лозунг «Нам не нужны социальные гарантии – мы себе на достойную жизнь заработаем! Только дайте возможность!». Другое дело, что у подавляющего большинства было весьма смутное представление о реальной возможности прожить «на заработанное», т. к. основная масса социальных гарантий советского общества представлялось чем-то обязательным и неотъемлемым. Но психологически основная масса советских интеллигентов именно в этот период отказались от идеалов социализма.

Как ни странно, в идеологическом плане к «новым русским» примыкали очень далёкие от них, в плане экономическом, широкие слои советской интеллигенции. Психологически это было понятно – для СССР в целом (за редкими исключениями, которые не могли отменить правило) было характерно постоянное занижение социального статуса работников умственного труда. Инженер или конструктор в среднем получали меньше, чем рабочий даже средней квалификации. Интеллигенция, занятая в непроизводственной сфере, и вовсе финансировалась по остаточному принципу. Поэтому среди интеллигенции так же пользовались популярностью настроения, укладывающиеся в лозунг «Нам не нужны социальные гарантии – мы себе на достойную жизнь заработаем! Только дайте возможность!». Другое дело, что у подавляющего большинства было весьма смутное представление о реальной возможности прожить «на заработанное», т. к. основная масса социальных гарантий советского общества представлялось чем-то обязательным и неотъемлемым. Но психологически основная масса советских интеллигентов именно в этот период отказались от идеалов социализма.