Изменения

* «Однажды я случайно узнал от нашего юриста, что {{comment|Боря|Березовский}} и {{comment|Бадри|Патаркацишвили}} решили меня «кинуть». Готовится перерегистрация ЛогоВАЗа, и меня по-тихому убирают из состава акционеров. «Разбирайся с Борей», — сказал {{comment|Самат|Жабоев}}. Что бы сделали на моём месте большинство людей? Правильно, устроили бы скандал — как ты мог кинуть друга! Уверен, что если бы поступил так, то меня бы вернули в состав акционеров. А поскольку я не обладаю способностью сбрасывать людей, как балласт, то я бы так и оставался в этой обойме, продолжал бы ради дружбы заниматься нелюбимыми и авантюрными делами. Но я поступил по-другому. В ту бессонную ночь я переварил полученный шок, а на следующий день встретился с Березовским и, даже не намекая на то, что мне всё известно, сказал ему: «Боря, я окончательно понял, что автомобили — это не моё. Поэтому у меня есть предложение: давай я за свою долю в ЛогоВАЗе заберу себе компьютерные проекты ЛогоВАЗ-Системы и отойду в сторону». У него в этот момент даже лицо просветлело. Теперь ему и кидать друга не надо. В ЛогоВАЗе многие посчитали, что я не в себе: отказываюсь от такого крутого места и должности. Впоследствии на Бориса произвёл большое впечатление тот факт, что мне удалось из пассива в его понимании создать серьёзный актив. В 1997 году он пришёл на ужин, устроенный Price Waterhouse по случаю покупки моего бизнеса, тост сказал. В период своего могущества он не раз предпринимал попытки вернуть меня в обойму, предлагал высокие посты в органах власти и госкомпаниях. Я выслушивал эти предложения с серьёзным лицом, но каждый раз уходил с улыбкой. Мы до конца сохранили с Борисом ровные отношения. Встречались на общих тусовках, поздравляли друг друга с днём рождения, но все наши разговоры с тех пор сводились на темы жён, детей и девушек.»

* «Однажды я случайно узнал от нашего юриста, что {{comment|Боря|Березовский}} и {{comment|Бадри|Патаркацишвили}} решили меня «кинуть». Готовится перерегистрация ЛогоВАЗа, и меня по-тихому убирают из состава акционеров. «Разбирайся с Борей», — сказал {{comment|Самат|Жабоев}}. Что бы сделали на моём месте большинство людей? Правильно, устроили бы скандал — как ты мог кинуть друга! Уверен, что если бы поступил так, то меня бы вернули в состав акционеров. А поскольку я не обладаю способностью сбрасывать людей, как балласт, то я бы так и оставался в этой обойме, продолжал бы ради дружбы заниматься нелюбимыми и авантюрными делами. Но я поступил по-другому. В ту бессонную ночь я переварил полученный шок, а на следующий день встретился с Березовским и, даже не намекая на то, что мне всё известно, сказал ему: «Боря, я окончательно понял, что автомобили — это не моё. Поэтому у меня есть предложение: давай я за свою долю в ЛогоВАЗе заберу себе компьютерные проекты ЛогоВАЗ-Системы и отойду в сторону». У него в этот момент даже лицо просветлело. Теперь ему и кидать друга не надо. В ЛогоВАЗе многие посчитали, что я не в себе: отказываюсь от такого крутого места и должности. Впоследствии на Бориса произвёл большое впечатление тот факт, что мне удалось из пассива в его понимании создать серьёзный актив. В 1997 году он пришёл на ужин, устроенный Price Waterhouse по случаю покупки моего бизнеса, тост сказал. В период своего могущества он не раз предпринимал попытки вернуть меня в обойму, предлагал высокие посты в органах власти и госкомпаниях. Я выслушивал эти предложения с серьёзным лицом, но каждый раз уходил с улыбкой. Мы до конца сохранили с Борисом ровные отношения. Встречались на общих тусовках, поздравляли друг друга с днём рождения, но все наши разговоры с тех пор сводились на темы жён, детей и девушек.»

* «»

* «Я не знаю, откуда у меня это взялось, но я очень жёстко вёл переговоры с Oracle, и в результате добился самых высоких скидок, которых не было ни у чехов, ни у венгров — 50% от прайс-листа. Так же мы договорились, что все продажи Oracle, даже от ОЕМов (производителей оригинального оборудования), на территории СССР считаются моими, даже если я о них ничего не знаю. И самое главное: когда я получил драфт договора в 1990 году, там было определение «территория USSR». Я зачеркнул USSR и перечислил все республики, входящие в Советский Союз. Так, для большей определённости. Поэтому, когда страна распалась, у Oracle возникла проблема. Оказалось, что у нас права на все страны бывшего СССР. Понятно, что мы стали вести новые переговоры, Oracle начал забирать у меня территорию. Страны Балтики забрали сразу, потом долго бодались по Украине. Oracle хотел, чтобы я занимался только их софтом, оставаясь чистым дистрибьютором. Мы фактически были независимой компанией, представлявшей интересы Oracle. Построили учебный центр Oracle, службу технической поддержки, занимались русификацией софта. Даже одинокий сотрудник самой корпорации в России сидел у нас в офисе. Я изучил, что делает Oracle со своими дистрибьюторами, и понял, что это скорпион из притчи, на плечах лягушки переплывающий реку, а, достигнув другого берега, кусает её. То есть мы разовьём бизнес в России, а потом Oracle даже не попытается нас купить, просто построит здесь свою структуру и ещё заберёт у меня людей. Тогда я и решил, что хорошо, что есть этот дистрибьюторский контракт, но мы будем создавать полносервисного системного интегратора. Таким образом, мы создавали компанию LVS. Она на протяжении трёх лет упоминалась в годовых отчётах Oracle как дистрибьютор, представляющий интересы корпорации в России. Дистрибьюторское соглашение с Oracle, одним из крупнейших в мире производителей софта, дало нам большой импульс развития и позволило фирме LVS, которую я зарегистрировал вместо «ЛогоВАЗ-Системы», стать одной из крупнейших компьютерных компаний России. Я воспринимал это сотрудничество как хорошую стартовую возможность и вскоре, к неудовольствию Oracle,начал строить свою компанию — системного интегратора с многовариантными решениями для разных индустрий: заключать партнёрские соглашения с Compaq, Sun, Cisco, Sequent и другими крупными международными игроками. Дела у нас пошли в гору, мы стали подрядчиками Exxon, Reebok, Центробанка, того же АвтоВАЗа, других крупных российских и международных компаний. За 2–2,5 года LVS стала официальным партнёром в России 15 вендоров. Я хотел делать большие проекты. В 1993 году мы создали сертифицированный учебный центр Oracle, который потом превратился в большой многопрофильный учебный центр. Но такие учебные центры создавали и наши коллеги из других частных компаний, и они выполнили очень важную функцию — в них были обучены тысячи российских специалистов. В том же году LVS стала подрядчиком по созданию информационной системы приватизации квартир в г. Москве. Этот проект получил в США высшую компьютерную награду Computerworld Smithsonian Award и был описан в годовом отчёте Oracle как лучший проект в публичном секторе. Тогда же мы выполняли большой заказ по оснащению компьютерами Compaq здания Верховного Совета России (Белого дома). Получив их на склад в сентябре 1993 года, следовало передать технику заказчику. Однако 21 сентября вышел знаменитый Указ Президента РФ No 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» — наступила высшая стадия противостояния народных депутатов с президентской командой. Белый дом был взят в осаду, отвозить туда компьютеры было небезопасно (доказать факт выполнения договора в октябре было бы уже невозможно). А нам непрерывно звонили заказчики и требовали привезти компьютеры. Я распорядился со склада компьютеры не вывозить, после чего пришлось валять дурака — объяснять, что они требуют дополнительного тестирования, дооснащения и т. д.После того как ситуация определилась с правопреемником, который должен принять технику, мы выполнили все обязательства.»

* «»

* «»