X.25

Материал из in.wiki
Перейти к навигации Перейти к поиску
статья о понятии находится по адресу t:X.25
ниже собираются дополнительные материалы (присылайте)

В воспоминаниях Олега Смирнова[править | править код]

Из текста «Сеть. Начало» — интервью Олега Смирнова 2013 года: "Тогда сети связи во всем мире работали по протоколу Х.25, а связь между сетями осуществлялась по протоколу Х.75. Однако из-за ограничений CoCom (международной организации, созданной странами НАТО, которая составляла перечни "стратегических" товаров и технологий, не подлежащих экспорту в СССР и другие соцстраны – прим. ComNews), мы не могли легально закупить на западе необходимое сетевое оборудование и программное обеспечение. Но нам удалось закупить процессоры Zilog Z80, которые производились в одной из стран Восточной Европы без лицензии американской фирмы ZiLOG Inc., и своими силами разработали печатные платы, поддерживающие X.25 и X.75. Используя это оборудование, в 1985 году мы создали первую в СССР сеть передачи данных, назвав ее ИАСНЕТ. Каждая страна имела уникальный идентификационный код сети передачи данных (DNIC) – Советскому Союзу был выделен код 250. За DNIC следовал номер определенной сети, и – хоть мы и были первыми - я предложил присвоить ИАСНЕТ код 2502, чтобы Минсвязи СССР смогло взять код 2501, когда построит свою сеть передачи данных. (Однако DNIC 2501 взяла компания "Спринт Сеть", которую в 1990 году создали "Центральный телеграф" и американская корпорация Sprint. Позднее сеть с таким идентификационным кодом перешла к компании "Эквант", работающей под маркой Orange Business Services - прим. ComNews).

Еще в годы создания ВНИИПАС в Академии наук СССР возникла идея построить сеть передачи данных "Академсеть", которая охватит все академические институты союзных республик. ВНИИПАС был приписан к отделению информатики, вычислительной техники и автоматизации АН СССР, которое возглавлял академик Евгений Велихов. Поэтому разработку концепции поручили нам, вместе с Институтом электроники и вычислительной техники Академии наук Латвийской ССР (ИЭВТ) в Риге. Мы разработали концепцию, предложив создать "Академсеть", состоящую из девяти взаимосвязанных региональных вычислительных подсетей: Прибалтика (центр управления – Рига), Центр (Москва), Северо-Запад (Ленинград), Юго-Запад (Киев), Урал (Свердловск), Сибирь (Новосибирск), Дальний Восток (Хабаровск), Средняя Азия (Ташкент) и Казахстан (Алма-Ата).

Для каждой подсети была выбрана головная организация; например, за Центр отвечал ВНИИПАС, за Прибалтику – ИЭВТ, за Сибирь - Главный производственный вычислительный центр Сибирского отделения АН СССР. "Академсеть", созданная на базе отечественных компьютеров ЕС и СМ, в полном объеме заработала в 1990 году, но отдельные ее фрагменты запускались, начиная с 1986 года. Она также работала по протоколу Х.25, а с помощью Х.75 мы состыковали "Академсеть" с ИАСНЕТ, что дало возможность всем академическим структурам выходить в любую сетевую точку мира.

В 1985 году Михаил Горбачев, придя к власти, договорился с Соединенными Штатами об эмбарго на проведение подземных ядерных испытаний. До этой договоренности американцы проводили ядерные испытания в Неваде, а СССР – в Казахстане (в Семипалатинске). Стороны договорились о взаимных проверках выполнения договора. Для этого наши специалисты направлялись на полигон в Неваду, а американские – в Семипалатинск: они использовали специальное сейсмическое оборудование и записывали его данные на компьютер. Когда накапливался определенный объем информации, специалисты отправлялись в свои страны для физической доставки информации, но возить через океан чемоданы с оборудованием очень затратно и неоперативно. В 1985 году, по поручению Евгения Велихова, ВНИИПАС в кооперации с московским Институтом физики Земли подключил установленные на семипалатинском полигоне датчики к компьютерам, организовал линию связи Семипалатинск-Москва и стал передавать по ней данные по протоколу Х.25. Информация поступала со скоростью опроса в 30 секунд и накапливалась в центральном компьютере в Москве. Мы сообщили об этом американцам, и они получили возможность входить в московский компьютер со своих терминалов и в удаленном режиме наблюдать за обстановкой на полигоне в Семипалатинске. В 1986 году в Москву прибыли более 30 зарубежных ученых – мы продемонстрировали им эту систему, и все были в восторге. А мы рассудили, что эту же технологию можно применить и для множественного доступа, и в начале 1987 года создали по этому принципу систему электронной почты - первую в СССР!

Еще в 1985 году СССР принял Комплексную программу научно-технического прогресса; аналогичные программы создали и другие соцстраны начали – делалось это в пику программе в области научных исследований и опытно-конструкторских разработок EUREKA, которую страны Западной Европы также начали создавать в 1985 году. Среди идей комплексной программы была и электронизация народного хозяйства, и отдельный пункт этого документа предписывал создание международной системы автоматизированного обмена информацией между всеми соцстранами. По этой работе ВНИИПАС стал головной организацией, причем впервые в советской истории головные организации получили право заключать контракты с зарубежными партнерами напрямую (а не через забюрократизированное Министерство внешней торговли). ВНИИПАС получил финансирование, и мы стали подключать к системе все соцстраны, в том числе – Кубу и Вьетнам, которые мы подсоединили по спутниковым каналам. В рамках этой системы в 1987 году ВНИИПАС разработал систему компьютерных телеконференций "Адонис", и поставил оборудование собственной разработки для работы в этой системе всем странам-пользователям. Начав эту работу в 1985 году, в 1990 году мы сдали систему автоматизированного обмена информацией в промышленную эксплуатацию международной комиссии".

В интервью Николая Сауха[править | править код]

Основная статья: Николай Саух

(Н.С.Николай Саух,Д.И. — Дмитрий «Митя» Иванов, интервьюер): " Н.С. Коммуникациями я начал заниматься раньше, чем многие другие. В декабре 1979 года я пришел на работу во ВНИИСИ (Всесоюзный научно-исследовательский институт системных исследований, ныне Институт системного анализа РАН), директором которого тогда был Джермен Михайлович Гвишиани. Отделение, где я работал, возглавлял Олег Леонидович Смирнов. Там было много проектов, о которых я ничего не знал: какие-то большие человеко-машинные комплексы, связанные с проектированием то ли авиации, то ли чего-то в космосе...

Д.И. А почему в институте начали заниматься сетевыми технологиями?

Н.С. Сетевой проект не был основным, он возник как некоторое побочное явление. Дело в том, что у ВНИИСИ всегда были тесные контакты с Международным институтом прикладного системного анализа в Вене (IIASA). Многие из нашего института ездили в Австрию, и вот возникла необходимость в каком-то виде связи. Тогда и была сделана выделенная телефонная линия до IIASA. Кажется, это был 1981 год. По крайней мере, в 1982 году канал уже существовал: помню, в этом году я ездил в Вену. Вообще-то с докладом о работе канала туда должен был отправиться Олег Леонидович, но он по какой-то причине не поехал, и послали меня. Там я познакомился с командой, которая занималась коммуникациями в IIASA: Альберт Лабади, Петер Пронай, Александр Петренко, Юрий Плотников. Технически все было устроено так: у нас была выделенная линия до IIASA, а оттуда уже шли каналы в разные места, ребята из IIASA сделали виртуально-физическую коммутацию наших соединений. Совместно с Петером мы занимались разработкой X.25. Первая версия программы была написана Петером на Ассемблере, я там приложил руку совсем немного — нашел несколько багов. После того, как у нас все это зажило, заработало, я начал писать новую версию на языке С (в версии на Ассемблере было очень много текста, она была неуправляема), это было под управлением RSX-11M. Помню, я уговорил Олега Леонидовича приобрести кучу импортного оборудования, и из машины СМ-4 я сделал суперкомпьютер. Фактически от СМ-4 у меня остался только процессор: память была от "Электроники", диски CDC, ленты Pertec. Я спаял все необходимые кабели. У меня был специальный тестер французской фирмы Tekelec, который позволял отлаживать X.25, выступая в качестве любого нужного мне прибора. Я страшно гордился тем, что у меня на СМ-4, на синхронном интерфейсе DUP-11 все работало на скорости 9600! Причем я дошел до того, что с помощью осциллографа и прочих приборов анализировал скорость исполнения разных команд и обнаружил, что команда move — пересылка адреса в регистр адреса — работает быстрее, чем команда jump, поэтому в моем ассемблерном коде не было ни одного jump'a, были только move'ы. Да, много было всяких чудес...

Д.И. Я правильно понимаю, что из вашего института был проведен первый в СССР канал на Запад?

Н.С. Наверное, да, причем американцы на нашу активность с самого начала косо смотрели. Устроили скандал: мол, советские выкачивают информацию, пользуясь крышей международного института. Когда они там совсем уже закатили истерику, мы договорились с Радио Австрия (полуправительственная организация, которая занималась коммуникациями в Австрии) о том, чтобы наш канал кончался там. А оттуда уже был доступ ко всем нужным информационным источникам.