Рок болен и живёт в Лондоне

«Рок болен и живет в Лондоне» — первая большая статья о панк-роке, опубликованная журналом Rolling Stone 20 октября 1977 года. Автор, Чарльз М. Янг, в лучших традициях gonzo-журналистики, рассказывает о своем приезде в Лондон и знакомстве с новой культурой, прежде знакомой ему понаслышке, и о The Sex Pistols, группе, которая которая в течение нескольких дней из закоренелого скептика превратила его в фаната.

Панк-сцена

Статья начинается с описания первых впечатлений Янга: приезжему американцу новые прически и манеры в новинку и напоминают сцены из фильма абсурда.

…Толпа танцующих, одетая в черное и серое, напоминает огромное скопление трупов. Здесь одни только подростки, и головы их пестрят розовыми, зелеными, желтыми цветами... Свой танцевальный стиль они называют pogo: каждый прыгает на месте и молотит руками, стараясь задеть как можно большее количество окружающих. Может быть, по другому и невозможно танцевать в такой толкотне, да еще и в штанах, коленки которых стянуты ремешками... Если в американских клубах (подчас не менее многолюдных) панки стараются избегать лишних столкновений, то здесь никто не задумывается, прежде чем вторгнуться в физическое пространство соседа. Толчки с пинками здесь входят в правила хорошего тона.

В числе исполнителей, которых он успевает увидеть до встречи с Sex Pistols, — The Slits, группа, позже ставшая достаточно известной. На Янга она не производит особого впечатления:

The Slits оказываются девичьей группой, и сценическая их деятельность в Америке вызвала бы форменный скандал. Гитаристка вдруг останавливается среди песни, вопит: «Эй, послушайте!» — и извлекает отвратительно бессмысленный аккорд, который впрочем, никто в общей какофонии и не замечает. Когда «песня» кончается, вокалистка (единственная, по-видимому, обладающая слухом) настраивает для нее гитару. Струна рвется. «Fuckin' shit, — объясняет солистка, — кто вообще сказал вам, что мы — музыканты?»

Малкольм Макларен

Поначалу менеджер Sex Pistols (… Молодой человек с достаточно длинными ярко-рыжими волосами и бледным лицом. В своем мохнатом черном свитере он похож на огромную обезьяну…) не проявляет к прибывшему для встречи с ним репортеру дружелюбия и прилагает все усилия, чтобы от него скрыться. Когда спустя три дня беседа все же завязывается, перед Янгом предстает не столько наглый аванттюрист (каковым его представляли многие, включая позже Джона Лайдона), сколько вдумчивый теоретик:

…Рок-н-ролл — ведь не только музыка, но прежде всего — мировоззрение, отношение к жизни. Вычеркни из него идеологию, и останется безвкусная жвачка наподобие той, что производят все эти ваши американские группы. Рынок идей сегодня как никогда обширен. Sex Pistols вышли на сцену, чтобы сказать: «Почему я должен выкладывать пять фунтов за то, чтобы посмотреть на коротышку, который сам шести пенсов не стоит? И это сегодня, когда я — без работы?» Кроме того, молодежь живет духом авантюризма, и дать его сегодня может лишь рок-н-ролл. Задача рока — найти самые грубые, самые сильные выражения, превратить их в лозунг и сказать миру всю правду, как можно проще.

Он иронические описывает свои переговоры с директорами компаний Клайвом Дэвисом и Уолтером Йетниковым:.

Слушай, говорю, а ты — не тот ли самый парень, который совсем недавно предостерегал всех от слишком серьезного отношения к панк-року? Оказывается, он имел в виду всех, кроме Sex Pistols: нужно, мол, к каждой группе подходить индивидуально, не рассматривать ее в контексте движения. А я вот, говорю, — верю в движения!.. Все эти президенты записывающих компаний — прожженные проститутки. Два месяца назад их лакеи выпихивали нас за двери. Стоило нам лишь продать несколько пластинок, и вот все они уже рвутся с нами сфотографироваться. В CBS я тоже бывал, причем по обе стороны дверей. А теперь Уолтер Йетникофф напевает нам за завтраком «Анархию». Да, конечно, говорит он, я еврей, но Джонни Роттен в роли Антихриста вовсе не оскорбляет моих религиозных чувств.

Участники The Sex Pistols

Первый из музыкантов, с которым Янгу удается встретиться, барабанщик Пол Кук, удивляет его, разве что, своей застенчивостью. Кук очень миролюбиво объясняет американскому гостю, что происходящее в зале — не драка, а своего рода игра. Отвечая на вопрос о том, как представлено панк-движение в британских средствах масс-медиа, он говорит: «Им всем просто не терпится нас представить фашистами!…»

Еще более неожиданное впечатление производит на Янга Стив Джонс. В то время, как панк-рок в целом (согласно его наблюдениям) асексуален, Джонс постоянно говорит и думает только о девушках («Нет ничего лучше в жизни, чем шлепнуть пташку по попке!»). Впоследствии он также опровергает инсинуации относительно связи панк-рока с фашизмом и рассказывает о том, что фанаты Sex Pistols в Швеции подверглись нападению со стороны местных скинхедов.

В отличие от Джонса Сид Вишэс действительно считает себя «бесполым монстром». Впрочем, «… Вишэс усвоил тон какой-то бестолковой абсурдности (в чем немного напоминает Ринго — хотя последнему такое сравнение вряд ли понравится), и все, что он изрекает, следует воспринимать, очевидно, как шутку».

Вот как рассказывает бас-гитарист о своей привычке резать себе грудь бутылочными осколками:

Однажды вечером случилось так, что никто не обращал на меня внимания, и я подумал: наилучший способ заставить заговорить о себе — это покончить с собой. Пошел в ванную, разбил бутылку и изрезал грудь. Нет ничего более привлекающего внимания. Собираюсь это самоубийство повторить, потому что все равно никто на меня внимания не обращает. Всем, видите ли, показалось, что я покончил с собой недостаточно реалистично.

Вишэс и Роттен вместе ходили в школу. Вот как описывает первый из них своего товарища:

Мы там были с ним там первыми негодяями. Он сразу же произвел на меня хорошее впечатление: более отвратительного урода я в жизни своей не встречал. Весь он был какой-то кривой, горбатый, плешивый и косолапый. Все его терпеть не могли. И меня тоже. Мы и друг друга ненавидели, но из-за того, что оставались постоянно одни, просто садились рядом напивались и начинали ругаться. Он, любил всем рассказывать о том, что бритвенным лезвием срезает геморроидальные шишки — иначе они из штанов торчат! И все верили. Еще, будто у ниггеров волосы растут во рту: все и этому верили!

Янг рисует Вишэса открытым, дружелюбным, по-своему деликатным парнем, начисто лишенным злобы и агрессивности. Он постоянно посмеивается над собой и своими музыкальными способностями, а если и выражает открытую неприязнь — так только к «традиционным» рок-звездам, сколотившим себе на рок-н-ролле состояния.

Презираю этих подонков. «Стоунз» должны были убраться со сцены еще в 65-м. Не хотел бы я оказаться на их месте. Думаю, нам такое не грозит… Не умею я жить иначе — только вот так, как сейчас!

Характерен его разговор с двумя девушками, которые просят его пустить их к себе переночевать. Поначалу Вишэс посмеивается и над ними, но заподозрив, что чем-то обидел их, спохватывается:

«Слушай, но мне ведь самому негде спать. У меня и комнаты своей нет. Сплю где придется» — «Такие деньги заколачиваешь, и комнату себе снять не можешь?» — «Деньги? Где они? — Вишэс выворачивает карманы. На пол вываливается одинокая монетка. — Мне только в пятницу заплатят. А к понедельнику опять все кончится. Почему-то не вижу я своих денег…»

В отличие от Вишэса, Роттен — воплощение высокомерия, сарказма и язвительности. Это не слишком гармонирует с его внешностью:

Вишэс вряд ли мог бы описать его точнее. Весь искореженный, сутулый, призрачно-бледный, с короткими почти оранжевыми волосами, Роттен — несуразнейшее существо из всех, что когда-либо попадались мне на жизненном пути. Он в майке со свастикой и призывом: «Destroy!», черных кожаных штанах и чудесных ботнках, напоминающих пару подводных лодок. Рукопожатие у него совершенно безжизненное.

…Роттен глазеет на меня с выражением демонической самоуверенности на физиономии. Основная цель этого гипнотического сеанса состоит, по-видимому, в том, чтобы удержать меня от лишних вопросов. Этим однако он достигает самого неожиданного эффекта: я ощущаю внезапно прилив материнского инстинкта, о существовании которого прежде не подозревал. Мысль о том, что этот сутулый гномик взвалил на свои сутулые плечи всю тяжесь гнева нации… по меньшей мере приятна. Если столь беспомощное существо все еще способно вызвать такую невероятную ярость общественности, сила слова, наверное, и в наши дни еще что-то да значит?

Первый и последний раз в ходе интервью Роттен проявляет какую бы то ни было заинтересованность в происходящем, когда речь заходит о расизме и о сути панк-движения.

Панки — это ведь те же ниггеры, — говорит Роттен, и я вспоминаю, что в 60-х то же говорили о себе и студенты университетов. — Когда приеду в Америку, сразу пойду в гетто. И если какой-нибудь черный сделает мне гадость, очень удивлюсь его тупости. Именно в гетто: не собираюсь развлекать публику в каких-нибудь модных клубах, вроде «Макса» или CBGB. Разумеется, любить черные нас не могут, но мы этого от них и не требуем. Просто в настоящий момент мы делаем именно то, что и они бы делали, будть такая возможность. - Похоже, Роттен в эту минуту откровеннее, чем прежде. Он подается всем телом вперед и продолжает почти назойливо. -

«Ты знаешь, с чего мы начали? С того, что украли аппаратуру — по частям, конечно. Я до сих пор пою в старый микрофон Дэвида Боуи. Панк-фасоны к нам никакого отношения не имеют. Настоящий панк — кто помойки обворовывает».

Финал

Наконец, Янг попадает на концерт S.P.O.T.S (Sex Pistols On Tour Secretly). Здесь Роттен производит на него совсем иное впечатление. Вот как описывает автор статьи поведение участников группы на сцене:

Пола Кука не видно, зато слышно очень неплохо. Ограничиваясь основным арсеналом рок-барабанщика, он действует отлично. Стив Джонс тоже избегает виртуозности, но играет со вкусом и абсолютно серьезно. Он напоминает школьную звезду баскетбольной команды перед решающим броском, и позу эту меняет ради того только, чтобы в очередной раз плюнуть в зал. Игра Сида Вишиэса на басу лишена всякой утонченности, зато весьма энергична. Он не спал две последних ночи, но выглядит более чем жизнерадостно. Роттен все в той же своей скандальной майке — наверное, самый захватывающий рок-вокалист из всех, кого мне приходилось видеть. Теперь не звериный рев и сгорбленная фигурка производят самое сильное впечатление: взгляд — вот чем он убивает. Глаза его не просто пронзают пространство: они буквально лупят по головам как две дубинки.

Янг, за несколько минут превратившийся в фаната Sex Pistols, заключает:

Сид Вишиэс (а человека, более близкого к самой сути рок-н-ролла никогда еще мне встречать не приходилось) — это новый, революционный путь современной музыки к идеалам Гекльберри Финна. Надеюсь, он добьется многого, прежде чем превратится в очередного маньяка, отравленного манией величия.

Мне не может не импонировать и Малкольм Макларен, пусть я для него — один из тех врагов, что спят и видят, как бы подкрасться незаметно и высосать из рок-н-ролла последнюю каплю истинного вдохновения. Если бы он был всего лишь манипулятором, то действовал бы наверняка иначе. Если бы стремился лишь к обогащению, наверняка пришел бы к цели более легким путем. А Джонни Роттен — он просто блестящий рассказчик. Всей нации рассказал, что вырезает геморрой бритвой, чтобы не торчал из штанов — и эти болваны поверили! Американские визитные карточки уже несутся в Лондон. Когда они будут получены, настоящее веселье и начнется.

Оптимизм Чарльза М. Янга оказался преждевременным: The Sex Pistols распались в ходе американского турне, а спустя несколько месяцев Сид Вишэс покончил с собой — в каком-то смысле подтвердив собственное признание о том, кто к «звездному» образу жизни не приспособлен.

Источник

Статья Чарльза М. Янга

Исходный текст этой статьи был опубликован в русской Википедии , но был там удален. Так же, как и в этом проекте, тексты, размещённые в Википедии, доступны на условиях лицензии GNU FDL.