Новость:Целительная сила меда
6 июня 2025, где?
«На первый спас и нищий медку попробует»
Древние философы называли мед жидким золотом. Пчеловодство еще в глубокую старину было одним из распространенных промыслов нашего народа. 14 августа на Руси с незапамятных времен отмечается медовый спас, который сегодня считается профессиональным праздником пчеловодов.
Юрий Иванович Червяков больше тридцати лет занимается любимым делом, о пчелах знает практически все и может говорить о них бесконечно. – Юрий Иванович, мы встречаемся с вами накануне Медового спаса, что это за праздник?
– Хотелось бы всех людей, которые занимаются непосредственно пчеловодством, поздравить с этимпраздником. Медовый спас для пчеловодов как Новый год, когда мы подводим итоги, скачиваем мед и собираем продукты пчеловодства, готовим пчелиные семьи, чтобы они хорошо перезимовали. Недавно мы отмечали тысячелетие крещения князем Владимиром Руси, приблизительно с этого же момента отмечается этот праздник. В православии монахи Соловецкого монастыря святые Зосима и Савватий являются нашими покровителями. Медовый спас православными отмечается очень широко, потому что это конец лета. По нашему светскому календарю август – летний месяц, а в православии 14 августа – лето закатилось. Это происходит потому, что все дикорастущие медоносные травы отцветают, идет заготовка сена для скота, и, по сути, пчелы как бы регламентируют и подводят итог самого лета. – Расскажите об истории пчеловодства. – В языческие времена и до крещения на Руси занимались бортничеством. Нечерноземье – это, в основном, непроходимые леса, и пчелы селились в дуплах. Человек их одомашнивал, готовил для них дупла, то есть помогал, чтобы они расселялись. В этих дуплах пчелы собирали мед, люди добывали его, и это называлось бортничеством. Это было почетным и выгодным ремеслом, потому что мед и воск очень ценились – до XIV века стоимость пуда воска была равна пуду серебра. Люди, заселявшие территорию Нечерноземья, в основном торговали тремя видами продуктов – это воск, мед и меха. Государство очень внимательно, с любовью относилось к пчеловодам, потому что употребление продуктов пчеловодства было ничто иное, как здоровье нации. К пчеловодству до революции 1917 года относились очень серьезно. Многие люди, которые занимались пчеловодством, были освобождены от податей, от налогов, потому что они воск и мед, в основном, отдавали государству, которые очень ценились в Европе и Азии. В советское время пчеловодство, как отрасль сельского хозяйства, развивалось практически до 1949 года. Такой немаловажный пример. По переписи пчеловодных семей в 1914 году в России при 90 миллионах населения было 11,5 миллиона пчелосемей, каждая третья семья имела улей, то есть имела продукты пчеловодства, в том числе и мед. Во время Великой Отечественной войны в период с 1941 по 1943 год были выпущены три постановления правительства об усилении и расширении пчеловодства – и это в тяжелейшее для страны время. На сегодняшний день у нас при 145 миллионах всего 4,5 миллиона пчелосемей.
– Насколько важны пчелы для человека? – На земном шаре все растения, деревья, которые нас окружают, на 95 процентов опыляются насекомыми. Существует всего пять основных опылителей – самый хороший опылитель шмель, потом идет медоносная пчела, потом оса, муха и бабочка. Если не будет пять-семь лет естественных опылителей, то наступит так называемый экологический коллапс, и наш мир может просто задохнуться. Поэтому без развития в нашей стране непосредственно пчеловодных хозяйств, фермерских, любителей пчеловодства это может привести к необратимым последствиям. Так что поле деятельности для будущих пчеловодов огромно. – У вас богатая биография строителя, в Лыткарино построено много объектов при вашем непосредственном участии. А как вы пришли в пчеловодство? – Давно я приезжал на родину к маме в Тульскую область, и она задала мне вопрос: «А чем ты будешь заниматься на пенсии?». Мама прожила почти 97 лет, и в доме у нас всегда был мед. Ее слова остались в памяти, и случайно, побывав на Селигере в одном заброшенном доме, попросил хозяина отдать его ульи. И с этого дня потихоньку начал заниматься. Сейчас у меня около ста двадцати ульев. Я уже больше тридцати лет в пчеловодстве. Без ложной скромности могу сказать, что я занимаюсь любимым делом, и эта работа приносит мне настоящее удовольствие, а в последние годы, в связи с переходом на рыночные отношения, является для меня жизненной необходимостью. – Где находятся ваши пасеки? Во всех ли местах их можно поставить? Что, в итоге, влияет на качество меда? – Основная площадка в Луховицком районе, где у меня порядка шестидесяти ульев, не первый год стоят пасеки в деревнях Ступинского и Серебряно-Прудского районов у людей, которые когда-то изъявили желание научиться пчеловодству. Я согласился их обучить и, соответственно, поставил там ульи – все-таки обучение на пасеках намного эффективней, чем в учебном классе. Два человека уже самостоятельно занимаются пчеловодством. Есть пять пасек на Селигере, где живет около пятидесяти пчелосемей. Почему я работаю на Селигере? В советское время меня часто спрашивали – как не ошибиться в выборе меда на рынке, в магазине, на ярмарке? Я обычно отвечаю на вопрос вопросом, особенно задают люди немолодые. Я спрашиваю: а где вы покупали мед в советское время? И здесь всегда недоумение. Обычно его можно было приобрести у пчеловодов, через знакомых; на рынке или в магазине мед нельзя было купить, потому что его не было. Мед являлся стратегическим сырьем. И пчеловоды сдавали его в райпотребсоюзы, где проходил бартер. За мед они покупали дефицитные товары – мотоциклы, телевизоры, ковры, хрусталь и другое. Райпотребсоюзы собирали этот мед и продавали его за рубеж за валюту. И за валюту мы, соответственно, покупали станки, технологии. Мед в советские времена был стратегическим продуктом. Когда мы перешли в 90-х годах на рыночные отношения, то произошло самое страшное, как я считаю, в России. На сегодняшний день, по оценкам экономистов, которые занимаются сельским хозяйством, у нас около 40 процентов российского меда. Все остальное – привозное из юго-восточных стран. Как только пошел откуда-то другой мед, появились большие фальсификации. То есть на сегодняшний день есть такие данные, что Европа запретила ввозить мед из юго-восточных стран, таких как Польша, Франция, Германия, Венгрия. Отличить фальсифицированный мед от настоящего очень сложно, это можно определить только в лабораторных условиях. Почему я выбирал районы Селигера. Смысл очень простой – это качество меда. Многие пчеловоды, с которыми мне пришлось познакомиться, в основном едут кочевать на юг в черноземные области, такие как Воронежская, Белгородская, Курская, Тамбовская. Они едут туда, чтобы собрать как можно больше меда с посевных растений. Это рапс, подсолнух, гречиха, клевер. Меня эти цветы не интересуют. Почему? Задумайтесь на минуту – экономическое значение рапса в конце XX века существенно выросло в связи с тем, что он начал использоваться для получения биодизеля… Есть такое диастазное число – основной показатель натуральности и зрелости меда, определяется только в лаборатории – которое регламентирует как удельный вес любого вещества. Так вот это диастазное число у южных нектаров ниже, чем у нектаров, собранных пчелами в нечерноземных, северо-западных и западных областях. Потому что так распорядилась природа – лето в этих регионах короткое, а у растений свой интерес – продолжение рода. Цветут они всего 20-25 дней, но нектар такой ароматный, что пчелы мимо не пролетят, а мед получается высокого качества. На ярмарках вы не найдете мед с Тверской, Ярославской, Костромской, Архангельской, Ленинградской, Новгородской областей, где произрастают, в основном, дикорастущие, а не посевные медоносы, потому что он реализуется на местах, и до московского покупателя такой мед не доходит. И зная про это, для меня важно качество меда. Я уже пятый год, образовав маленькие стационарные пасеки в заброшенных деревнях на дикорастущих медоносах, получаю замечательный мед. Лабораторные исследования, которые мы проводим ежегодно, говорят о том, что эти районы по экологическим допустимым нормам приближены к нулю, потому что там нет производств. Особенно Осташковский район Тверской губернии. Поэтому диастазное число такого меда приближается к значениям 28-30, а такие показатели бывают только на луговых пастбищах предгорья. Эти области могут сегодня соперничать с нектарами, собранными непосредственно в предгорьях Башкирии и Алтайского края, где экология значительно лучше.
– Вы упомянули о заброшенных деревнях… – Проезжая как-то на одну из пасек, увидел огромное ровное поле. Поинтересовался у местных жителей. Оказывается, во время войны здесь был военный аэродром стратегического назначения, и на этом аэродроме базировался полк, где служил Василий Сталин. Это Осташковский район Тверской области. В деревне Зехново стоял обслуживающий персонал, а в деревне Жук жили непосредственно сами летчики. И в этой округе практически все деревни заброшены. Туда можно проехать только летом. Весной, осенью и зимой там проехать нельзя. А вокруг такое разнотравье! И практически нетронутая человеком окружающая среда. Конечно, приходится весной и осенью просить приятелей, у кого есть вездеход, отвести, чтобы сделать ревизию семей, убрать, помочь пчелам. – Почему же сложилась такая ситуация в пчеловодстве? На сегодняшний день ее можно изменить? – В сельском хозяйстве в советское время отрасль пчеловодства была самая окупаемая. В мировой практике окупаемость любого проекта составляет около семи лет. Так вот пчеловодство окупается за три года. И я считаю, что люди не должны дожидаться, когда они уйдут на пенсию. Если есть возможность поставить у себя на участке или в деревне, на родине, у родителей ульи, это нужно делать сегодня. Тогда к пенсионному возрасту вы уже будете профессионалами в этом деле и забудете, что такое сахар, потому что в нектаре, в меде есть все необходимые компоненты и элементы, которые необходимы человеку. – Расскажите о продуктах пчеловодства. – Может быть кто-то не знает, что мед из палитры пчеловодства стоит на последнем месте. Первое по значимости у нас считается пчелиный яд, потом маточное молочко, перга, пыльца, прополис, воск и только потом мед. Поэтому стоимость предыдущих продуктов отталкивается от стоимости меда. Допустим, прополис и перга стоят в десять раз дороже меда. А один килограмм маточного молочка стоит в тысячу раз дороже килограмма меда. И так сложилось, что наше население, которое из-за отсутствия информации не знает о прекрасных свойствах пыльцы, перги, может разве что слышали о прополисе. Это говорит о том, что уровень образования о продуктах пчеловодства, можно сказать, нулевой. Ведь продукты пчеловодства – это основа, а мед – это лекарство, но его нужно употреблять годами, чтобы организм адаптировался, и тогда уже будет постоянная подпитка микроэлементами, которые есть в меде. Ежедневная доза меда для среднестатистического человека – от сорока до пятидесяти граммов. Желательно, с утра. Получается пятнадцать килограммов в год. Один австралийский исследователь-биолог доказал, что у людей, употребляющих мед на протяжении от 15 до 20 лет, происходит как бы омоложение. Оказывается, состав плазмы крови очень схож с составом меда. Ученые доказали, что все микроэлементы находятся и в меде. Люди, употребляющие мед, пополняют запас микроэлементов, который после сорока лет начинает снижаться, то есть, по сути, происходит омоложение организма. Поэтому продукты пчеловодства необходимы, чтобы поддерживать свой иммунитет. Лечить болезнь, когда она уже случилась, всегда сложнее, а вот предотвратить и заниматься профилактикой своего здоровья, укреплять иммунитет можно продуктами пчеловодства. Доступны и очень полезны для иммунитета перга и пыльца. В течение года их достаточно полкилограмма. – Существует ли такое понятие, как здоровье пчел? – Общее состояние пчел – это немаловажный вопрос. Многие пчеловоды не понимают, что пчелы, как и люди, тоже болеют. Ведь в ульях нектар привлекает всех – начиная от муравьев и кончая косолапым мишкой, и мыши, и змеи, и лягушки – кто только не хочет полакомиться. И пчелы, летая с цветка на цветок, могут принести в улей всякие микробы и болезнетворные бактерии. Пчелы сами борются с этим. Пчелиных болезней много, есть заразные вирусные. Поэтому необходимо два раза в год делать профилактику, например, от нозематоза, который вызывает у пчел всякие нежелательные реакции, вследствие чего пчелы могут погибнуть. Есть такое заболевание – варроатоз, вызываемое клещом, который был завезен из юго-восточных стран. Чтобы помочь пчелам, стараемся использовать только природные травы, хвойные настои и экстракты для того, чтобы пчелы были сильными. Как раз сейчас, после Медового спаса, мы собираем мед и начинаем проводить для пчел профилактику, чтобы они хорошо перезимовали.
– Юрий Иванович, а у вас есть мечта? – Наш город развивается, хотелось бы, чтобы в Лыткарино был и Дом меда, чтобы население могло приобщаться к культуре потребления продуктов пчеловодства и с уверенностью покупать качественный и полезный мед, чтобы он украшал стол и всегда создавал позитивное настроение в доме. Надежда ЯНИНА
Автор: Надежда Александровна Янина