Новость:Известный черноголовский проектировщик Борис Костовецкий - о прошлом и будущем Черноголовки. Продолжение
14 октября 2025, где?
Мы были первыми
Б.С. Костовецкий – о прошлом и будущем НЦЧ
(Окончание. Начало в № 15)
- Борис Самойлович, какие проекты, разработанные Вами совместно с коллегами, Вы считаете наиболее удачными?
- Наиболее удачные проекты в Черноголовке - это «Стенд-2» для ИПХФ в 1972 - 1975 гг.; промплощадки для ИФАВ, ИСМАН, общежитие и гостиница с клубной частью Дома ученых на Школьном бульваре, 9-этажный жилой дом на Лесной (красно-белый), жилые дома на Береговой (№№ 18, 20, 22). Все эти проекты выполнены нашей мастерской № 7 при плотном взаимодействии архитекторов, конструкторов, инженеров.
«Стенд-2» - совершенно уникальное сооружение, не имевшее ни в прошлые времена, ни сегодня аналогов в проектировании и строительстве. Мощная железобетонная горизонтальная труба длиной 100 метров, диаметром 8,5 метров (больше московского метро), опирающаяся на редко поставленные свайные опоры с криволинейными ростверками по форме трубы, разделенная на технологические отсеки, рассчитанная конструкторами на импульсные (взрывные) воздействия огромной силы. То и дело возникали дополнительные сложности: взрывы происходили в отдельных отсеках трубы, причем – разновременно. Вся труба вследствие этого приходила в волновые колебания, как многопролетная балка с консолями. Эта проблема была решена после тщательной проработки с участием доктора физ.-мат. наук А.Н. Дремина и Лаборатории динамики Института строительных конструкций в Москве.
Основная же сложность состояла в том, что мы были вынуждены применить для строительства этой трубы железобетонные тюбинги (ничего другого, подходящего для нашего случая, «в природе» просто не существовало), из которых собирали кольцо шириной в 1 метр, потом из этих колец – уже саму трубу.
Тюбинги были рассчитаны для работы в земле (по первоначальному назначению это были звенья ракетных шахт), все ударные нагрузки через них передавались на землю. Для нашего случая они были далеко не аналогом: то есть вся конструкция трубы была абсолютно индивидуальной.
Жесткие требования по экологии вызвали необходимость в разветвленной системе вентиляции с большим фильтрационным залом (по технологии, разработанной ленинградским Институтом прикладной химии) и вентиляционной трубой высотой 60 м. Этот проект наши коллеги-строители, ввиду его большой сложности и оригинальности, в 1985 году выдвинули на соискание Государственной премии. Однако события в Чернобыле остановили это движение.
Промплощадка IV ИФАВ стала очень заметным движением вперед: впервые был применен модуль (ширина лабораторного помещения) – 4,2 м вместо 6,0 м и 3,0 м, совершенно непригодных, неудобных для лаборатории. Впоследствии модуль 4,2 м был внедрен в общесоюзный стандарт – а первыми были все же мы, КПМ-7.
Общежитие и гостиница на Школьном бульваре – заметные оригинальные архитектурные сооружения. Особенно важно, что этот проект был разработан в период «разливанного моря» хрущевок – совершенно безликих и имеющих низкое качество по всем параметрам.
9-этажный монолитно-кирпичный дом, первое в Черноголовке здание такого типа, соединяющее высокую прочность и надежность монолитного несущего каркаса, легкость и эффективность многослойной наружной стены и весьма качественные фасадные и планировочные решения. Этот дом – украшение застройки улицы Лесной.
9- и10-этажные дома на улице Береговой – новый шаг в проектировании жилья. Это проекты с весьма качественной планировкой (пользуются большим спросом при продаже), с интересными выразительными фасадами с эркерами, лоджиями, разумно ориентированными – на гору Песчанка, лесные дали и, главное, видом на живописный большой водоем. Сегодня застройка такого рода в Москве стоит дорого.
Отдельная тема – комплекс ИСМАН, первый и единственный в РФ научно-производственный комплекс «Термосинтез»: лабораторный корпус в модуле 4,2 метра, опытно-технологический корпус с целым набором технологических, экспериментальных участков (8 шт.), наличием в каждом из участков специальных реакторных залов, способных выдерживать взрывные воздействия, вспомогательными корпусами и обширной резервной территорией, предусматривающей дальнейшее развитие. Особенностью комплекса является его высокая пожаро- и взрывоопасность, что потребовало тщательной проработки систем воздухо- и пылеудаления. Высокие скорости воздухообмена противоречили необходимости ламинарного (спокойного) переноса взрыво- и пожароопасной пыли. Пришлось вместе с лабораториями института Казсантехпроект искать «золотую середину», а вентиляторы размещать прямо на открытом воздухе и изготавливать их в специальном «безыскровом» исполнении.
ИСМАН и ИФАВ выросли практически на заболоченных участках, где строить привычными способами (котлован, фундамент и т.п.) было невозможно. На обеих площадках мы применили специальные методы - разработку и удаление торфяного слоя толщиной 1,5 – 1,8 метра, замыв котлованов песчаным грунтом и установку свайных оснований. Все перечисленное показало в течение 30-40 лет эксплуатации зданий свою полную надежность.
Все эти проекты были выполнены высокопрофессиональными коллективами наших специалистов – архитекторов и инженеров. Я принимал в них участие как непосредственный разработчик и руководитель.
- Вы сейчас работаете в коммерческой организации. Какие задачи приходится решать Вашему коллективу?
- Специалисты мастерской по поручению Президиума НЦЧ РАН и администрации города выполняют разные работы. Два года назад мне пришлось заниматься анализом решений Генплана, в том числе – предложениями по Технопарку. Летом 2013 года нам с архитектором В.А. Бессоновым было поручено по согласованию с администрацией сделать эскизное предложение по музыкально-общественному центру (здание для «Гаммы» и Школы искусств). Мы с ним также выполнили проект надстройки спорткомплекса с двумя теннисными кортами над уже существующими спортзалами. Архитектор А.А. Лемзяков внес существенные корректировки в проект дороги через деревню Черноголовка в сторону Солнечной поляны.
- Оцените как профессионал олимпийскую стройку в Сочи. Построенный комплекс зданий и спортивных сооружений действительно способен дать мощный толчок развитию спорта и туризма в этом приморском городе?
- Олимпийская стройка в Сочи – это нечто грандиозное по масштабам, темпам строительства, невероятной сложности инженерных решений в условиях горного рельефа, чрезвычайно пестрых грунтовых условий, меняющихся буквально через 15-25 метров, что требует просто ювелирных решений. Эти сложности нужно умножить на 3 – с учетом сейсмической опасности региона, и еще на 2 – в связи с уникальностью сооружений, построенных в горах. Архитектура зданий олимпийского комплекса вполне современна – простая, элегантная и вполне (судя по телевизионным картинкам) функциональная. Добавлю в эту «бочку меда» ложку дегтя: в 1970-1973 гг. мы с Тамарой Тимофеевной Костовецкой ездили в Армению, в Цахкадзор, кататься на горных лыжах. Цахкадзор – среднегорье, место исключительной красоты – было использовано для строительства тренировочной базы перед Олимпиадой 1968 года в Мехико: здесь были построены легкоатлетический манеж, крытый бассейн, крытые теннисные корты и т.д. Мы с женой, “навестив” этот комплекс, пришли в ужас: все находилось в полуразрушенном состоянии – и это через 4 – 6 лет после постройки! Хочу надеяться, что такая участь Сочи не грозит.
- Борис Самойлович, каковы Ваши личные профессиональные планы?
- Мои личные планы базируются, несмотря ни на что, на оптимизме: в 1991-1993 годах мы получили свободу, в том числе – свободу решать свое будущее и будущее Черноголовки. Я надеюсь в этом участвовать.
Татьяна КРИНИЧНАЯ
Подпись к фото: Авторы «Спектра-2». В центре – Т.Т.Костовецкая