Новость:«Мы обязательно встретимся…»
27 ноября 2024, где?
Преемственность поколений - одна из основополагающих нравственных ценностей цивилизованного общества. Особенно важно, что сегодняшние школьники ощущают сопричастность к событиям, имевшим огромное значение для Родины, и с интересом занимаются исследовательской работой в области истории и краеведения.
Десятиклассник Шатурского лицея степендиат губернаторских премий Алексей Евстигнеев посвятил своё исследование бывшему редактору нашей газеты Василию Ларцеву.
В 1941 году Василий Алексеевич Ларцев был призван на фронт, воевал в 45 гвардейской стрелковой дивизии. Возможно, письма, написанные Ларцевым семье, могут показаться заурядными, бытовыми. Действительно, в них нет высокого слога, ожидаемого от редактора газеты, но каждое из писем хранит трепетное отношение к семье, любовь к близким людям и к жизни.
1941 год. Переписка Клавдии Васильевны и её мужа в этом году не была объёмной. Как и все красноармейцы, Ларцев лишь открывал для себя лицо войны, впервые переживая столь сильные эмоции. Первые письма его, чаще всего коротки, написанные наспех. Строки, написанные вдали от дома, ещё не звучат так горько и трагично. «Когда читал твою телеграмму и письмо, мне немножко взгрустнулось. Да это и естественно. Ведь мы прожили вместе более 10 лет. Ну, ничего. Мы ещё встретимся. Встретимся тогда, когда будут разбиты, в пух и прах, гитлеровские гады. А пока твой муж готовится к боям…». «Пиши, Дорогая, чаще. Твои письма придают мне силы. Как бы хотелось увидать Тебя. Но да ладно, говорят, что разлука только укрепляет любовь…»
Любовь… Этим чувством пропитана каждая строчка, каждая буква. Тогда ещё нет страха перед смертью, нет ощущения её близости. Любовь к Родине, к семье, к жизни. Растёт Фаина, делая успехи на радость отцу. «Пусть учится хорошо, Родине нужны образованные люди» – наставляет дочь Ларцев. Рождается сын Анатолий. «Доволен и горд за Тебя. Да как не радоваться. Ведь Ты родила сына, мстителя! Правда, может быть, когда он вырастит, ему некому будет мстить за кровь и страдания советских людей. Но всё же. У нас с Тобой есть сын. Дочь и сын, как это хорошо!»
Каждое письмо Василия Алексеевича заканчивалось словами: «до скорого свидания!» Ожидание этого свидания и вера в то, что оно обязательно состоится, помогало им переносить все тяготы и лишения.
Позади оставался такой тяжелый 41-й год, но предстоял не менее страшный 42-й. Фронтовики уже больше понимали о войне. Бои, снаряды, атаки, ранения и немцы так удивительно крепко вплелись в их обыденную жизнь, что, кажется, стали чем-то обыденным, как сон, обед и распорядок дня.
«В лесу, недавно (отбитым – авт.) от проклятых фашистов, вручал бойцам подарки. Надо было видеть, с каким волнением они их принимали: Бойцы клялись бить гитлеровских гадов до полного уничтожения. Будьте уверены, оно так и будет». «Вчера случайно сфотографировался. Если карточку принесут, обязательно пришлю вам. На фото вы увидите Ларцева – военного, но, как и прежде, смеющегося. Иначе фотографироваться я не умею. Да, собственно, я всегда любил шутить и смеяться. Видно, и умирать буду с улыбкой» (от 6.06.1942 г.) – это впервые он пишет о том, что может погибнуть, умереть на войне.
«Война идёт своим чередом: скоро исполнится год, как я в армии, но между тем фрицы от меня ещё не получили того, что следует. Ну, да ничего, они еще получат, что им полагается ». «Когда приходит письмо, забываешься. Думаешь, что находишься дома. Больше того, письма создают человеку настроение. Они заставляют ещё больше ненавидеть немчуру»…«Ну, хватит. Пойду посмотрю, что делают фрицы и гансы. Для «веселья» подкинем им сейчас кое-что. Подкинем такое, чтоб их рвало, при чём на мелкие части» (28.05.1942 год).
1943 год стал переломным не только в истории войны, но и в истории семьи Ларцевых. Василий Алексеевич по-прежнему грелся огнём веры в победу, но уже понимал, что она не будет такой скорой, как надеялся еще год назад. Осознание того, что немало ещё предстоит пережить и переждать, заставляет Ларцева впервые начать писать о войне и своих чувствах более открыто и честно, не тая всей душевной боли и ран на сердце.
«Извините, что долго не писал. Обстановка не позволяла. С 25 января и по сегодняшний день находился в боях. Как ни странно смерть все эти дни и недели ходила по моим следам, но я всё же остался жив. Многие из моих товарищей ранены и убиты»…«Особенно трудно было 8 января. Фрицы ходили на нас в атаку. Сколько их полегло от нашего огня, Аллах их знает. Да это, собственно, и неважно. Одно нас должно интересовать. А отбили ли мы атаки немцев? На этот вопрос отвечу. Да и очень успешно. Мои ребятки дрались, как львы. Многие из них за эти бои представлены к наградам. Клавдюша! Я очень огорчён твоей болезнью. Чувствую, как тебе трудно, но что я, непокорный раб, могу сделать. Были бы у меня крылья, полетел бы к вам, посмотрел, как вы живете. А жаль, что я не имею крыльев».
«Как я тоскую по вас, мои дорогие. В блиндаже один, ну и затосковал. Так всегда бывает. Хорошо, что имею ваши фото, а то была бы беда. Посмотришь на фото, и на сердце легче станет. Как бы хотелось побывать с вами. Мы правильно, Клавдия, жили. Я часто вспоминаю твои слова: «Жить надо так, как требует душа. Я не знаю, как я буду жить завтра?» Да, скоро будет два года, как мы расстались. Как много утекло воды за это время. Между прочим, на фронте удивительно быстро летит время, оно, как птица. Сознаюсь, что редко-редко меня даже зависть берёт к тем, кто остался в Шатуре. Я имею ввиду мужиков. Но как вспоминаю, где я и что делаю, всё это моментально исчезает. Гордостью наполняется моё сердце, что я, В. Ларцев, есть воин, защитник своей Родины. Скажи, что благороднее сейчас этого дела? Мне кажется, пусти меня домой, вернее, уволь из армии, ни за что бы не пошёл. А ведь хочется домой, очень хочется к семье. Клавдия, любимая, ведь я сына родного ещё не видел! Солдатская жизнь сурова, тяжела. Но ладно, мы все переживём. Переживём, лишь бы разбить гитлеровскую гадину. Сколько бедствия она нам принесла. Я должен сказать, что вы ещё не в полной мере понимаете, что такое война. Идёшь по полям и там, где были когда-то цветущие сёла, остались пепел да щебень. Сколько замечательных людей на моих глазах ушло на тот свет только потому, что какому-то сумасшедшему Гитлеру пришло на ум завоевать нашу страну» (25.06.1943 год).
«Клавдюша, ты помнишь разговор перед моей отправкой на фронт. Что без ордена домой не вернусь. На поле боя буду вести себя как и подобает русскому воину. Мы воюем не за ордена, а за Родину. Однако ордена даются только храбрым, отважным. Следовательно, ордена показывают, как тот или иной человек ведет себя в бою. Твой муж удостоен великой чести. На его груди медаль «За боевые заслуги» и орден «Красная звезда». Придет день, а я в этом уверен, мы встретимся. Я расскажу тебе, за что получил ордена. Об одном прошу, Клавдюша, не падай духом. Мы обязательно встретимся. Я почему-то в этом уверен. Если я вышел невредимым из ада, в котором был, будущее мне нестрашно» (1.02.1943.)
16 октября 1943 года гвардии капитан Василий Алексеевич Ларцев умер от ран в госпитале и был похоронен в деревне Прудино Великолукского района Псковской области.