Материалы:Videochatting With Communists
Описание: Videochatting With Communists (статья 3 ноября 2014 года в американском журнале The Atlantic)
Оригинал: https://www.theatlantic.com/technology/archive/2014/11/videochatting-with-communists/382221/
Автопереведено Яндекс-переводчиком
Видеочатинг с коммунистами
В 1983 году президент Рейган назвал Советский Союз “империей зла”, но к концу своего первого срока он задался вопросом, не могут ли простые русские и американцы разрешить разногласия между нашими странами простым разговором. В конце речи в Белом доме 16 января 1984 года Рейган представил американскую пару, Джима и Салли, укрывающихся от бури с советскими Иваном и Аней. По какому-то волшебству языкового барьера не существует.
“Стали бы они тогда обсуждать разногласия между их соответствующими правительствами?” Спросил Рейган, конечно, риторически. “Или они обнаружили бы, что сравнивают записи о своих детях и о том, чем друг другу приходилось зарабатывать на жизнь?”
На самом деле, мы знаем, о чем они будут говорить: о пицце. И Пепси. И их надеждах на добрую волю между народами. Мы знаем это, потому что к концу 80-х обычные советские люди и американцы разговаривали друг с другом через странный и глючащий видеофон. Но история о том, как происходили эти телефонные разговоры в первом эпизоде, полна риска, изобретательности и очень странных персонажей.
Еще до речи Рейгана 1980-е годы были великой эпохой стремления к “обычному” общению между русскими и американцами. В то время как правительства вели официальные переговоры о вооружении, многие советские люди жили в закрытых городах или, по закону, должны были запрашивать официальное разрешение на разговор с иностранцами. Активисты движения за мир в США жаждали новых контактов, особенно после того, как наше правительство усилило свою антисоветскую риторику.
Сегодня американцы в значительной степени забыли, каково это - быть изолированным как аналоговыми технологиями, так и геополитикой. Для борцов за мир по обе стороны водораздела времен холодной войны цифровые технологии были ответом, которого ждал застрявший мир. Чего им, по общему мнению, не хватало, так это средств общения. И в некотором смысле это было правдой.
Все телефонные магистрали между СССР и США проходили через Питсбург. А в Советском Союзе, стране с населением около 300 миллионов человек, их было всего 33. (Для сравнения, в то время в Коста-Рике было около 600 рейсов в США). Звонки между США и СССР приходилось планировать за несколько дней, если не недель вперед, и даже тогда качество было ужасным. Операторы часто сталкивались со сбоями.
Затем внезапно, благодаря спутниковой связи, а затем и раннему появлению Интернета, этот контакт стал теоретически возможен. И двое мужчин, работающих за океаном друг от друга, объединились в стремлении наладить диалог между двумя странами.
В начале 1980-х Джоэл Шатц работал советником губернатора штата Орегон по энергетике. Он находил подход администрации Рейгана к СССР тревожным. Бабушка и дедушка Шаца родились в России, и его возмущало то, что Холодная война изолировала народы двух империй друг от друга. Итак, Шатц и его жена Диана решили собрать средства для поездки в СССР в качестве “гражданских скаутов”. Они уехали в конце августа 1983 года.
В то время бывший глава КГБ Юрий Андропов держал СССР в своих склеротических тисках. Пока Джоэл и Диана были в Москве, Советы сбили рейс 007 авиакомпании Korean Air над Тихим океаном, в результате чего погибли 269 человек, включая конгрессмена США. Это было мрачное время даже для мрачного зрелища Холодной войны. Но все это не имело значения для надежды Шатцев использовать технологию для сближения русских и американцев, потому что через своего переводчика они познакомились с человеком по имени Джозеф Голдин.
Вот это, пожалуй, лучше процитирую Адама Hochchild фантастика матери Джонс кусок о Schatzs и это вряд ли советский человек:
Джозеф официально не связан ни с каким учреждением, что, по-видимому, иногда приводило его к неприятностям с властями. Но совершенно очевидно, что он коллега Джоэла в Советском Союзе, еще один специалист по восстановлению культуры.
В стране, где у всех профессионалов есть визитные карточки одинакового формата — фамилия, имя и отчество, ученая степень, звание, адрес, — у Джозефа есть канцелярские принадлежности с изображением головы мужчины: нижняя половина - лицо, пристально смотрящее на вас, верхняя половина - частично достроенная многоэтажная Вавилонская башня. По краю этой головы прокручивается надпись на русском языке: ЭКСПЕДИЦИЯ В СКРЫТЫЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ РЕЗЕРВЫ.
“Скрытые человеческие резервы” были, по словам Голдина, сродни теориям о неиспользованном “человеческом потенциале”, популярным в то время среди мыслителей нью-эйдж в США. И действительно, Голдин входил в правление Эсаленского института в Биг-Суре, группы, которая пыталась наладить телепатическую связь с Советами до того, как спутниковые технологии сделали паранормальные явления менее популярным средством первой помощи. Благодаря широкому детскому лицу Голдина и отрывистому владению английским языком, он очаровал многих американцев в поисках свободомыслящего партнера за железным занавесом. Джоэл Шатц вспоминает, как подумал: “Вот с кем мы могли бы работать”.
Голдин верил, что людям всего мира нужно больше спонтанных контактов. Его мечтой, которую он назвал Зеркалом человечества, было установить огромные экраны в городах по всему миру, соединенные через спутник, чтобы люди могли смотреть друг на друга и завязывать разговоры (как и при Рейгане, языковые барьеры казались Голдину незначительной проблемой). Голдин был утопистом, что не редкость в стране, пропитанной магическим мышлением позднего советского марксизма. Он рассматривал спонтанное общение как способ развязать следующую эру человеческого развития.
Хотя Джоэл Шатц обожал утопический порыв Голдина, у него был более практичный подход. После своего первого опыта, когда Шатц попытался позвонить из СССР, он выяснил, что AT & T обладает монополией на звонки в Соединенные Штаты и из них. Было почти невозможно позвонить в Советский Союз, не отправив запрос, не подождав несколько дней и (по крайней мере, на американской стороне) не заплатив ни копейки. Шатц считал это узкое место нелепым, особенно потому, что оно препятствовало обычному общению между гражданами двух ядерных сверхдержав. На дворе были 1980-е годы, и Шатц решил, что эту проблему можно решить с помощью компьютеров. Была только одна проблема: Шатц почти ничего не знал о компьютерах.
“У нас были друзья в области компьютеров, и они порекомендовали нам купить [один]”, - сказал мне Шатц. Он купил радиоприемник “Тэнди модель 80 " с маленькими резиновыми чашечками, чтобы надевать его на телефонный наушник и динамик. Я читал инструкцию в самолете [в Россию], чтобы посмотреть, как это работает ”, - вспоминает он.
Но Шатц оказался очень хорошим хакером, просто не разбирающимся в компьютерах. Его настоящим триумфом стало взламывание людей, особенно людей из советской бюрократии, которая, по общему признанию, жаждала шанса перепроектировать западные технологии. Шатц, казалось, инстинктивно понимал, что власть в СССР, по сути, перетекает из рук в руки, как в средней школе, где заправляют несколько влиятельных группировок. Его новый друг Джозеф Голдин тоже знал об этом и проникся симпатией к научно-академической клике, людям, которые были необходимы военным, но также немного мистичны. Голдин познакомил Шатца с Борисом Раушенбахом, советским астрономом, которому удалось получить первые снимки обратной стороны Луны.
Как рассказывает Шац, “У меня в портфеле случайно оказалась аудиокассета с песней Pink Floyd "Dark Side of the Moon”". Он отдал ее Раушенбаху, который в ответ назвал ему имя нужного парня, который мог бы разобраться с вопросами протокомпьютинга. Довольно скоро Шатц продемонстрировал свой компьютер Model 80 группе влиятельных советских ученых.
“Эти ученые смотрели на это так, как будто это был космический камень, падающий с небес. Они никогда раньше не видели подобного устройства”, - говорит он. Благодаря этой встрече у Шатца были контакты и разрешение, необходимые для создания электронной почты, соединяющей его офис — ныне некоммерческую организацию в Сан-Франциско - с местом под названием Институт автоматизированных систем в Москве.
Таким образом, Шатц теперь мог отправлять электронные письма со своего компьютера русским. Но электронная почта все еще редко использовалась в середине 1980-х годов. Шатцу нужно было что-то более захватывающее, чтобы вызвать интерес к своей миссии, и он получил это с помощью технологии “телевидения с замедленным сканированием” - способа передачи фотоданных, пиксель за пикселем, по голосовым телефонным линиям (на частоте 3 кГц — как сверхмедленный телевизионный сигнал). Врачи и ученые использовали эту технологию для передачи изображений друг другу с 1960-х годов. Астронавты и космонавты использовали ее для передачи изображений того, что они видели в космосе. Но он редко использовался в целях общения и никогда - для гражданской дипломатии.
Джозефу Голдину впервые пришла в голову идея прикреплять изображения с замедленным сканированием к обычному общению от человека к человеку в 1985 году. Он предоставил Шатцу решать, как раздобыть оборудование и доставить его в СССР . Писатель Адам Хохшильд присутствовал на большей части этого испытания, и в своей статьематери Джонс, он описывает обширную комедию ошибок, когда через советскую таможню проходит позаимствованный аппарат замедленного сканирования и устанавливается в конференц-зале в Москве, соединенный по обычным телефонным линиям с техниками в Беркли, которые пытаются передать изображение человека.
Хотя смутно узнаваемая человеческая фигура, сидящая в кресле, выглядит так, как будто с верхней части экрана стекают черные сосульки, и как будто все это просматривается через паутину из елочных косточек.
Джоэл объясняет проблему по телефону, а затем говорит: "Хорошо, сейчас я тебе кое-что отправлю". Он направляет видеокамеру на картину на стене и нажимает кнопку. "Вы узнаете этого парня?"
Тридцать секунд спустя раздается голос из Беркли: "Ленин!" По комнате, полной советских бюрократов, пробегает возбужденный шепот на русском. Визуальный образ из этой комнаты только что облетел по телефону почти полмира. Несколько мужчин встают, чтобы лучше видеть телевизор.
Внезапно видеть далеких людей и разговаривать с ними стало сексуально, но в то же время легко достижимо, даже если качество изображения было не самым лучшим. Наконец, Шатц и Голдин были готовы донести это до всего мира. Как и положено опытным промоутерам, они начали с медийных трюков: новогодних тостов между поэтами и музыкантами в полночь в Москве и в полдень в Сан-Франциско. Вскоре они объединили всевозможные небольшие группы по ту сторону границы времен холодной войны: медсестер и врачей родильных домов, членов Анонимных алкоголиков. Дайан Шатц, сама художница, объединила карикатуристов. А в 1987 году троих дипломатов-любителей осенило: соединить телефонных операторов, которые обслуживали звонки между США и СССР .
Итак, 9 октября того же года операторы Международного операционного центра AT & T в Питтсбурге сели в комнате без окон, чтобы поговорить со своими коллегами на Международной телефонной станции СССР в Москве. Вот видеозапись с той встречи. (Полное видео, записанное на betamax, длится около 40 минут. Мы отредактировали его до нескольких избранных вариантов)
Вы можете видеть Джоэла и Дайан на переднем плане за столом, где собрались американские операторы (у нас нет пленки с советской стороны). Диана, с гладкими волосами и висячими серьгами, непрерывно разговаривает в белую трубку, связанную с Москвой. Ее муж Джоэл, Леннон для ее Йоко, с окладистой бородой и в круглых очках, возится с большим компьютером Apple PC и направляет камеру на операторов, сидящих за столом.
Шатц подключил все это к двум прямым соединениям между Москвой и Питтсбургом — медным проводам, протянутым по суше и морю. (Недавно проложенные трансатлантические волоконно-оптические кабели еще не были подключены к сети.) Московские телефоны все еще работали на неизолированных медных проводах царской эпохи. Шатц и технические специалисты в Москве подключили свои компьютеры к этой технологии на основе меди с помощью зажимов типа "крокодил".
И все же примечательно, что они смогли передавать изображения туда и обратно по проводам — изображения операторов во время их разговора. И они хотели поговорить о том, что они делают в перерывах.
Одна американская операторша занимает позицию под баннером, вывешенным в конференц-зале: на нем по-русски написано "ПРИВЕТ, НОВЫЕ ДРУЗЬЯ". Кто-то схватил бутылки с газировкой и замороженную пиццу.
“У вас в России есть пицца?” - спрашивает женщина. “Алло?”
Ответ приходит быстро, от мужского голоса с русско-британским акцентом. “Ну, пиццы пока нет!” Непонятно, имеет ли он в виду, что они еще не пробовали пиццу в СССР, или у них еще не появилось изображения. Строчка за строчкой он проходит по проводам, чтобы быть воспроизведенным на экране телевизора в далеком северном городе. Через несколько секунд мужчина реагирует: “О, прекрасная пицца!” - Все смеются.
В ответ один из супервайзеров в Москве просит свою дочь сыграть песню на гитаре. Она немного грустная и неуклюжая, ее гитара расстроена. Операторы из Питтсбурга вежливо слушают. Советским операторам предстоит произнести много официальных речей.
“Здравствуйте”, - говорит оператор по имени Светлана. “Я очень рада, что наконец-то у меня есть эта редкая возможность не только услышать, но и увидеть своих коллег в Америке. И я очень надеюсь, что сегодняшний контакт продолжится и углубит наше знакомство. Я надеюсь, что в будущем у нас будет больше подобных сессий ”.
После этого обмена сообщениями операторы AT & T отдали его стартапу scrappy второй приоритет в очереди на звонки в СССР и из НЕГО. Государственный департамент США.
Примерно в это же время Шатц получил финансирование от Джорджа Сороса, менеджера хедж-фонда венгерского происхождения, который поддерживал диссидентов в Восточном блоке. Сорос помог Шатцу превратить свой Интернет и медленную связь с Соединенными Штатами в коммерческий бизнес под названием SovAmTeleport, разделив выручку 50/50 с советским правительством, которое к тому моменту повсеместно открывало совместные предприятия. Плата за услуги передачи и перевода SovAm сейчас кажется нам завышенной — более 1600 долларов в сегодняшних долларах за создание учетной записи для передачи данных плюс ежемесячная плата в размере 330 долларов, — но в США было много клиентов, готовых заплатить за надежную связь с аналогами в СССР .
Это было настоящим началом большого бизнеса Шаца. Чтобы извлечь выгоду из своих новых связей, Шатц открыл постоянные офисы в Москве и Санкт-Петербурге, нанял первых сотрудников, а также начал искать способы разрушить монополию AT & T на телефонную связь с СССР.
Первым русским сотрудником Шаца был 25-летний Андрей Колесников, который управлял громоздкими компьютерами на заводе в Москве. Разговаривая с ним сейчас, становится ясно, насколько сильно Интернет поразил умы тех немногих советских людей, которые имели достаточно привилегированный доступ к нему. Колесников вспоминает, как сидел в московской квартире Шаца, глядя на свой компьютер Apple PC, ошеломленный тем, что он может быть связан не только с офисом Шаца в Сан-Франциско, но и с компьютерами по всему миру. Это был его первый взгляд на Usenet.
“В то время это было очень, очень важно для любого человека”, - говорит Колесников. “Но для меня это было своего рода двойным шоком, потому что я был простым советским парнем с завода!”
В августе 1991 года бескомпромиссные коммунисты свергли советского премьера Михаила Горбачева и объявили себя главой нового правительства. В течение трех дней у СССР почти не было телефонной связи с внешним миром. Но SovAm удалось остаться незамеченным и продолжать рассылать новости от своих клиентов, среди которых теперь были крупные западные СМИ. Колесников не спал 72 часа.
Путч был подавлен, и шесть месяцев спустя Советский Союз распался на 15 частей. Джоэл Шатц внезапно стал телекоммуникационным магнатом в новой стране — Российской Федерации — стране, отчаянно стремящейся присоединиться к миру. Он продолжал ездить туда-сюда по России, когда SovAm Teleport стала GTS, которая выделилась в нечто под названием Golden Telecom, которое в конечном итоге объединилось с VimpelCom, ныне седьмым по величине оператором мобильной связи в мире. В России и многих бывших советских республиках "ВымпелКом" продает свои услуги под брендом BeeLine. В 2012 году выручка "Вымпелкона" составила 23,1 миллиарда долларов.
Шатцы продали свои акции GTS в начале 2000-х, но их участие в быстро развивающемся российском телекоммуникационном рынке явно сделало их богатыми. Теперь они живут в особняке в японском стиле на вершине холма в округе Марин, окруженном фонтанами и ухоженным ландшафтом.
Они рассказывают о своем опыте работы в России как о дикой поездке, на которую они просто на время клюнули. Их бывший сотрудник Андрей Колесников теперь возглавляет Координационный центр, службу доменных имен верхнего уровня для российского Интернета. И он согласен с тем, что Шацы просто оказались в нужном месте в нужное время.
“Я верю в Карла Маркса”, - криво усмехается Колесников. “Если бы не было Джоэла, был бы кто-то другой. Это было всего лишь частью исторической трансформации”.
Но в то время как Шатцы разбогатели на преобразованиях, они не были так добры к Джозефу Голдину. В 1990-х годах он провел три года, живя в Сан-Франциско с Шацами, постоянно пытаясь убедить людей в своей схеме создания гигантских телевизионных экранов, соединяющих земной шар. Но после холодной войны американцы быстро потеряли интерес ко всему русскому. Последним достижением Голдина было подпевание всему миру ”Оды к радости" Бетховена на открытии Зимних Олимпийских игр 1998 года в Нагано. Это трогательно смотреть, и вы можете увидеть и услышать фантастическую мечту Голдина о человечестве, когда целые стадионы людей подхватывают припев по всему миру.
Вскоре после этого Голдин скончался от сердечного приступа. Несколько российских газет, которые обратили на это внимание, сообщили, что он пытался организовать “космический мост” между чеченцами и русскими, которые затем убивали друг друга быстрыми темпами.
В своем огромном доме Джоэл Шатц все еще следит за новостями из России, сбитый с толку недавним всплеском антиамериканской ненависти и цензурой в Интернете. Очевидно, что проблема не в том, что у людей нет средств для общения — они могут разговаривать (и троллить) друг друга весь день, если захотят. Но хорошая межкультурная коммуникация - это больше, чем просто разговор - это работа. “Естественная” беседа между незнакомцами с разным воспитанием сопряжена с огромным дискомфортом, особенно для американцев, которых нечасто вытесняют из их зоны таким образом. Я прилично говорю по-русски и вот уже три десятилетия путешествую взад и вперед по бывшему советскому миру, но у меня все еще плохо получается.
Слушая их, я вспоминаю множество возвышенных речей, произнесенных советскими операторами во время той переписки 1987 года. Для советских людей того времени и даже для многих россиян сейчас это культурно приемлемая вещь, которую делают при первой встрече с иностранцами. Это явно сбило с толку американских операторов, которые думали, что пришли сюда поговорить о своих детях и пицце. Мысль о том, чтобы говорить по телефону о дружбе человечества, была бы для них тогда такой же нелепой, как и для меня сейчас, но, вероятно, это послужило бы сигналом к “нормальному поведению” советской стороны. Советские операторы заявили, что надеются на продолжение их новых контактов с американцами в нерабочее время, но AT & T, по-видимому, не сочла, что усилия того стоили. Насколько Шатцу известно, никаких других видеосвязей между двумя группами не было.
Джоэл Шатц и Джозеф Голдин были одними из многих технических провидцев, которые предвидели конец аналоговой изоляции. Но осведомленность американцев об иностранных культурных сигналах все еще практически такая же, как в 1980-х годах. На самом деле, эти обмены мнениями с русскими в конце холодной войны, похоже, являются высшей точкой интереса Америки к реальному взаимодействию с людьми другой нации.
Но если российские лидеры повернут время вспять к псевдосоветскому нагнетанию угроз и изоляции — модели, которая, похоже, является их конечной целью по умолчанию, — все может стать настолько плохо, что американцам, возможно, снова придется занять неловкую позицию гражданских дипломатов. Однако в следующий раз проблема будет заключаться не в технологии или разговорах. Трудной частью будет, как и всегда, слушать и понимать, что говорит другая сторона.