Материалы:И. Грушевский. Рождение мифа «Завещание Петра»

"Завещание Петра"

Одна из величайших русофобских фальшивок имеет увлекательнейшую историю, детали которой, к сожалению, мало известны вне узкого круга специалистов. Завещание Петра первого стоит особняком среди документов, использующихся хулителями России для оправдания своих взглядов. Во-первых, этот темная история с настоящим завещанием Петра («Оставьте всё…») породила массу слухов, позволивших авторам «Завещания» играть на жажде обывателя к обладанию тайнами сильных мира сего, а уж тем более тайнами такой неординарной личности как Петр Великий. Во-вторых, «Завещание» использовалось в любых случаях, когда наличествовала необходимость заклеймить «русского агрессора», вне зависимости от того, кто был осуждающим – советники Трумэна, британские историки или чиновники министерства пропаганды Третьего Рейха.

Давайте попробуем разобраться, откуда растут ноги у этого скандального документа.

В конце декабря 1812 года британский генерал при штабе русских войск сэр Роберт Вильсон отмечал в своем дневнике, что в Вильно находят множество копий книги Des progress de la puissance russe depuis son origine jusqu’au commencement du XIX siecle, причем находят как среди оставленного армейского имущества, так и на вилле, занимаемой до подхода русских министром иностранных дел Империи Мааре, герцогом Бассано. Книга эта, писал сэр Вильсон, написана под прямым надзором французского правительства и Наполеон все свои действия оправдывал именно ею. Данный факт не помешал сэру Вильсону спустя пять лет после событий в Вильно написать нашумевшую алармистскую книгу, но именно Des progress… легла в основу истории о завещании Петра.

По заказу МИД

«Des progress» не была единственной книгой, напечатанной в Париже и направленной против России. С начала 19-го века, за исключением мирного сосуществования 1807–1812 годов, французские публицисты по «указанию свыше» или по собственной инициативе вели активную пропаганду против «русских варваров».

Одним из опубликованных перед «грозой 12-го года» трудов, стала вышедшая в 1811-м и в 1812-м году книга «De la politique et des progress de la puissance russe depuis son origine jusqu’au commencement du XIX siecle» авторства некоего L. M. Следует упомянуть, что вообще-то, вопреки мнению многих историков, эта книга была издана в первый раз в 1807 году, непосредственно перед заключением Тильзитского мира, и потому не получила тогда широкой известности. В 1811-м году, однако, дело обстояло иначе – обывателя надо было ознакомить с кошмарами русской оккупации и подталкивать к мысли о благе французского вторжения. Книга пришлась как раз кстати, ведь в ней автор описывал ужасающую картину – на границах Европы стояла огромная армия азиатов и варваров, управляемая полувестернизированной элитой, которая уже более столетия вела политику завоевания Европы. Русские — угроза всей Европе, но победоносные французские армии принесут свободу угнетенным и заставят Россию расторгнуть союз с Альбионом. Казалось бы, ничего экстраординарного в книге не было, и большая часть её содержания, действительно канула в лету. Но часть книги задержалась в истории более, чем на сто лет – так называемые «14 пунктов» Петра. Согласно им, Россия должна была:

• изучать обычаи Европы;
• поддерживать состояния повышенной боевой готовности;
• продвигаться на север к Балтике и на юг к Черному морю;
• подталкивать Англию, Данию и Банденбург против Швеции;
• вместе с Австрией воевать против Порты с целью завоевания Россией Константинополя;
• поддерживать анархию в Речи Посполитой;
• заключить торговый договор с Англией для облегчения продвижения к Черному морю;
• спровоцировать войну с Персией, повергнуть её и утвердиться на берегах Персидского Залива и Леванта;
• вмешиваться во все германские споры;
• подстрекать германские государства против Австрии, чтобы в результате захватить Венгрию;
• женить будущих царей на германских невестах;

Провозгласить себя защитником православных в Речи Посполитой, Венгрии и Оттоманской Империи с целью дальнейшего подчинения этих держав;

• поссорить парижский и венский дворы с целью их взаимоуничтожения;
• в виде военной помощи одной из держав направить в Европу «азиатские орды», которые разорят Италию, Испанию и Францию, поработят и угонят их население в Сибирь.

"Завещание Петра"

Вот такой вот план, результатом которого должно было стать глобальное доминирование «азиатских варваров». Автор, правда, оговаривался, что это всего лишь краткое описание плана, текста у него нет, но что его уверили благонадежные лица, что «всё упрятано в царских архивах».

Загадочным автором, L.M., оказался 33-летний публицист Шарль Луи Лезюр, сотрудник французского министерства иностранных дел, по-видимому, специально уполномоченный министерством на написание такой книги (так же, как он был чуть позже уполномочен на написание «Истории казаков»). Его книга, повторюсь, изначально не имела большого успеха – в 1807-м году издание было отозвано по причине того, что из врага Россия превращалась в союзника, в 1811-м году в Европе доверие к французской пропаганде было на довольно низком уровне. А в 1815-м году союзники окончательно разобрались с наследием Наполеона на Венском Конгрессе и, казалось бы, пропаганда ведомства Талейрана навсегда перешла в разряд истории.

Обидчивый генерал и мемуары шевалье

Генерал Вильсон – личность противоречивая. Активно участвуя в кампаниях против наполеоновских войск он стал одним из творцов «Наполеоновского мифа», защищая самодержавие Александра I он стал депутатом британского Парламента от радикалов, представляя себя как эксперта в военных делах, он заслужил от герцога Веллинтона самую обидную характеристику «Это позор для нашего офицерского корпуса».

Своей критикой Кутузова он обозлил часть русского генералитета, своими прогнозами о поражении союзников под Лейпцигом выставил себя профаном. Нельзя сказать, что сэр Вильсон был недалеким человеком – скорее чрезмерно самовлюбленным и, таким образом, обиженным на «не понявших гения» русских. Видимо это, а также желание пройти в Парламент в 1818 году, заставили генерала Вильсона написать в 1817 году книгу, ставшую впоследствии одним из столпов русофобской идеологии в Британии – «Очерк о военной и политической мощи России в 1817 году».

Противоречивая натура генерала сказалась и здесь – он прямо заимствовал несколько идей из Лезюра, таких как непременное стремление России к проливам и, что самое главное, наличие некоего плана Петра I, которому, как полагал Вильямс, следует Александр. В отличие от книги Лезюра, «Очерк» произвел громадное впечатление на британское общество (и в качестве отдельного результата фактически породил такой жанр британской публицистки как русофобская публицистка) – но для принятия собственно «плана Петра» в качестве темы на повестке дня потребовалось ещё двадцать лет.

До этого момента «план Петра» претерпел некоторые изменения – вместо безликого плана он превратился в политическое завещание. В 1824-м году в саксонском Лейпциге выходит анонимный сборник «Des Kaisers Napoleon politisches Testament. Nebst einem Verzeichnisse der Vermachtnisse,welche er hinterlassen hat. Zweite vermehrte AuJiage. Mit dem politischen Testament Peters des Grossen, Kaisers von Russland», в котором содержатся два «политических завещания» — «завещание Наполеона» и «завещание Петра», которое является ничем иным, как переведенным на немецкий язык «планом Петра», изложенным у Лезюра. Так, благодаря анонимному составителю, желавшему показать, насколько опасны для германских государств давящие с запада и востока соседи, и появился собственно термин «завещание», т. е. документ приобретал значение для XIX века. Но этого было мало – требовался человек, который «причесал бы» историю документа, создал легенду, так сказать.

Таким человеком оказался Фредерик Гальярде, не очень известный парижский драматург и журналист, издавший в 1836-м году книгу мемуаров шевалье де Еона, того самого, который полжизни считался мужчиной, а полжизни – женщиной.

Мало того, что герой мемуаров был личностью скандально-известной, но и сам автор имел несколько пылкое воображение, да и время было подходящим для подобного рода клюквы о России – на повестке дня стояли польский и восточный вопрос. Потому опубликованные мемуары были явно «в тему». Написанные на основании всех мыслимых и немыслимых анекдотов, рассказанных и записанных как самим де Еоном о других, так и другими о де Еоне, эти мемуары собрали в себе самые невероятные сведения, львиная доля которых, как признался сам «составитель» 30 спустя, была выдумана им самим ради зрелищности.

В книге нашлось место и для завещания вместе с замысловатой историей – де Еон, якобы, был настолько близок к императрице Елизавете Петровне, что получил доступ в самые секретные архивы, откуда и достал текст завещания, снял с него копию и лично вручил её королю Людовику XV-му (стоит ли упомянуть о том, что текста оригинала де Еона никто так и нашёл). В качестве доказательства приводился текст завещания, правда под названием «План». Текст, как многие уже догадались, был списан с аналогичного текста «плана» в книге Лезюра, правда с одним существенным изменением – если в «плане» Лезюра речь шла о походе на Индию, то в «плане-завещании» Гальярде – об Индии и Константинополе. Сказывалось увеличившееся значение Восточного вопроса, а также боязнь увеличения русского влияния в Оттоманской империи (Ункяр-Искелесийский договор поверг многих европейских дипломатов в уныние – «Турция становится русским вассалом!»).

"Завещание Петра"

Так и родилась легенда о тайном завещании Петра, легенда, которую подхватило и понесло революционным ветром по Европе.

В завершение хочу добавить, что Адам Мицкевич в 10-м томе «Курса славянской литературы», изданном в Париже в 1849-м году, описывая «завещание» (причем скептически отзываясь о его подлинности) упоминал в качестве источника книгу некую Historie de Russie 1830 года издания. К сожалению, эту книгу мне обнаружить пока не удалось.

Также добавлю, что в изданной в Бостоне в 1834-м году книге «Польша под властью России» Игнатий Шиманский упоминал некое завещание Петра в контексте предсказуемости увеличения русского флота, но мысль далее не развивал.

Революционеры и русофобы

Два десятилетия после выхода книги Гальярде ознаменовались тем, что тезис о завещании Перта был подхвачен без какого либо критического осмысления, и впервые получил практическое применение – завещание стали использовать как жупел для показа российской политики в невыгодном свете. Первыми на этом поприще выступили революционеры, а не «охранители». И среди таких революционеров можно выделить Леонарда Ходзько, Ладислава Телеки и Маркса с Энгельсом.

Леонард Ходзько был пламенным патриотом Польши. Закончивший юридический факультет Вильненского университета молодой эмигрант активно участвовал в общественной жизни национального польского комитета в Париже (1831-1832), затем некоторое время (1833-1834) пребывал в Лондоне, после чего вернулся в Париж, где и написал интересующую нас работу – «История Польши» (La Pologne historique, litteraire, monumentale et illustree).

В текст книги был включен и текст «завещания», списанный у Гальярде, но теперь уже снабженный пространными размышлениями автора о том, что коварнейший деспот замыслил невероятное после победы под Полтавой, а незадолго перед смертью, предвидя, что свои грандиозные планы ему выполнить не суждено, оформил их в политическое завещание для всех последующих московитских правителей, что делало Россию чрезвычайно опасной – ведь «у них программа есть!». Огорошив французских обывателей и интеллигенцию такими страшными известиями, Ходзько, как и полагается патриоту Польши, предлагал альтернативу – Польшу в границах 1772 года, способную сдержать русского монстра. Таким образом, вырисовался первый политический пункт мифа – у русских есть план и они строго ему следуют.

Второй политический пункт был обыгран в Венгрии – во время восстания 1848 года один из венгерских вождей, посланник в Париже граф Ладислав Телеки, поднял вопрос о завещании Петра и привязал его к современности – в 1849 году на трех языках вышла его брошюра «Die russische Intervention, nebst diplomatischen Aktenstiicken», в которой он предупреждал Европу о том, что при вступлении царских войск в Венгрию начнется реализация пунктов завещания Петра – русские пойдут все дальше на запад, считая западные страны порождением антихриста. Так появился следующий пункт мифа – русская политика приобретала не только наследственно-агрессивный, но и иррациональный, не поддающийся объяснению характер.

«Заслугой» талантливых публицистов Маркса и Энгельса стало ознакомление широкой общественности с «завещанием», неоднократно упоминавшемся в их статьях в New-York Daily Tribune на темы войны 1853–1856 годов, вспомним лишь «Турецкий вопрос» («Выдвигаемые на столбцах Times правильные постулаты о полной невозможности сохранить Турцию в ее теперешнем состоянии служат только для того, чтобы подготовить английскую публику и весь мир к наступлению такого момента, когда важнейший пункт в завещании Петра Великого — завоевание Босфора — станет совершившимся фактом») и «Русский вопрос» («Желая продемонстрировать традиционную политику России вообще и, в частности, ее виды на Константинополь, политики обычно ссылаются на завещание Петра I. Но они могли бы пойти еще дальше в глубь истории... …традиционные приемы, при помощи которых Россия преследует свои цели, далеко не заслуживают того восхищения, с которым к ним относятся европейские политики. …однообразие и шаблонность этой политики свидетельствуют о внутреннем варварстве России»). Авторы, вероятно, не очень вникали в тему «завещания», относясь к нему как к данности (недаром, в 1890-м году в «Политике русского царизма» Энгельс писал о «завещании» уже как творении эпигона – вопрос относительно поддельности «завещания» уже был разрешен). Но такое ознакомление публики с «завещанием» также не было беспристрастным – вырисовался третий политический пункт – «Завещание Петра» показывает, что русские варвары, которых надо либо покорить (и разделить) либо поддержать в России «правильных европейских людей». То есть, вопрос некоторыми горячими головами ставился уже не о сдерживании России, а о том, «как делить будем».

Вообще, Крымская война стала самым плодотворным временем для русофобской публицистики, в том числе и той, где использовалось «завещание». В Париже завещание развешивали на зданиях, для английских «коршунов» завещание утвердилось окончательно в качестве «доказательства» русского заговора по захвату Индии. Эта тенденция некритичного восприятия была опасна тем, что оставленная без ответа, грозила повлиять уже не на общественное мнение, а на основы государственной политики европейских держав.

Разоблачение и новые претенденты на авторство

Завещание изначально породило массу скептических слухов – ведь оригинала никто не видел. Но, учитывая отношение прогрессивной общественности к России, никто особо и не озаботился доказательной базой. Парадоксально, но факт – несмотря на наличие многочисленных скептиков, в европейском обществе середины 19-го века возобладало мнение «даже если всё и неправда, то разве этот документ не подтверждается всей логикой хода истории?». Так считал Мицкевич, так считали американские журналисты, так писал в своей «Истории России» (1854 год) Уолтер Келли.

Однако Крымская война, когда ясно проступила опасность безмолвия касательно «завещания», стала переломным моментом для длинной череды исследований документа, кульминацией которых стала публикация Е.Н. Даниловой в 1946-м году.

В 1859-м году была сделана первая попытка научно подойти к проблеме. Георг Бергхольц, рижский библиотекарь опубликовал в « Baltische Monatsschrift »  статью, посвященную завещанию. Автор исходил из принципа «кому выгодно» и на основании этого приходил к выводам, что завещание – подделка, написанная самим Наполеоном. Впоследствии, в 1863 году он же издал (видимо, на правительственные средства) в Брюсселе брошюру «Наполеон I – автор завещания Петра». После этого подобные брошюры издавались в 1872 и 1877 годах. Бергхольц в них «вызывал» на бой сторонников аутентичности завещания, требуя показать ему оригинал его. Никто не вызвался.

В 1877-м году С.Н. Шубинский предложил в своем очерке «Мнимое завещание Петра Великого» альтернативного автора – шевалье де Эон, записки которого потом были использованы Лезюром и Гальярде.

В 1879-м году в берлинских архивах был найден чрезвычайно интересный документ. В меморандуме польского генерала Михала Сокольницкого, составленный в 1797 году под названием «Resume du Plan de l'aggrandissement de la Russie et de l'asservissement de l'Europe trace par Pierre I», автор пытался реализовать идею создания польского легиона во Франции и расписывал ужасы русского завоевания, которое легион должен будет остановить.  В 41-м номере берлинского Historische Zeitschrift за 1879 год, историк Гарри Бреслау, проанализировав текст найденного документа, пришел к выводу, что именно он является источником для дальнейших изысканий Лезюра и Гальярде.

В результате уже этих исследований слава «завещания» значительно померкла, и оно было вытянуто английской прессой только в период русско-турецкой войны 1877–1878 года, да и то без большого резонанса (хотя следует отметить, что в литературе по «индийскому вопросу» многие британские аналитики ещё долго вспоминали о завещании, хотя скорее как о «кратком конспекте философии русской дипломатии», а не как о конкретном документе).

И хотя известный русофоб Уркварт в 1836-м году, и один из ведущих британских аналитиков индийского вопроса Генри Роулинсон в 1875-м писали о «завещании» как о чем-то понятном, после беседы британского посла с Алескандром II в ноябре 1876 года, когда послу было дано понять, что «завещание» есть полная выдумка, вопрос перешел в разряд не стоящих обсуждения.

Но каким образом генерал Сокольницкий стал обладателем такого завещания? Неужели ему удалось заполучить его копию? Оказывается, что всё было гораздо запутаннее. Тезка генерала, Михал Сокольницкий, проведя в 1912-м году исследования в архиве МИД Франции, обнаружил  копию документа, написанного генералом Сокольницким, в котором речь идет о том, что во время варшавского восстания 1794 года он среди прочих документов обнаружил план Петра I по покорению Европы. Но, сетовал генерал, времени не было и он смог только ухватить основные пункты плана и «отпечатать» их в памяти, чтобы потом написать вышеупомянутое резюме дьявольского замысла. Короче говоря – концы в воду. Или нет?

«Украинский» след?

Украинский историк-эмигрант Орест Субтельный предложил довольно оригинальную версию происхождения текста «завещания» — т. н. «мазепинский след».

В 1710 года в Бендеры, к Карлу XII, прибыл изгнанный из Москвы по подозрению в шпионаже венгерский посланник Мате Талаба. С собою он привез некий документ, который, по его словам, показывал внешнеполитические планы русского царя. В Бендерах Талаба не задержался – отплыл в Стаумбул, а затем в Париж (таки оказался шпионом), а вот документ остался в Бендерах. Пикантная деталь, Талаба, утверждая, что достал документ в тайных архивах, продал его Карлу за 10 тысяч талеров. Такую сумму пришлось заплатить за «имя» — добытый посланником документ, который можно было бы показывать в Европе (машина пропаганды работала уже тогда на полную катушку) как доказательство агрессивности русского  царя дорогого стоил. В принципе, этот «секретный план», не сохранившийся в оригинале не был первым – в 1703-м году посланник бунтующих против императора Леопольда I венгров, Янош Папаи вместе французский послом в Стамбуле Шарлем де Ферриолем уже издавали нечто подобное.

Документ, проданный Талаба, попал в руки генеральному писарю войска Запорожского Филипу Орлику, помощнику беглого гетмана Ивана Мазепы. Орлик отредактировал документ, переставил кое-где акценты, и пустил документ в печать. Курса войны это не изменило и Орлик вместе в небольшой группой «мазепинцев» навсегда остался эмигрантом. Как указывает Субтельный, именно в этой группе, в частности трудами сына Филиппа Орлика, Григория, состоявшего на французской службе (в личном внешнеполитическом ведомстве Людовика XV), и пошли гулять легенды о том, что царь строит грандиозные планы относительно завоевания Европы. Эти планы и настроения широко пропитывали фрондерскую знать Речи Посполитой, более того, копии дневников Орлика, включая его записи об этих планах, были переданы в библиотеку Адама Чарторыйского, с которой тесно работал будущий составитель Михал Сокольницкий.

Кто знает, может, «завещание Петра» действительно является последней местью старого гетмана и его помощника русскому царю…

Завещание

Во имя святой и нераздельной Троицы, мы, Петр, император и самодержец всероссийский, всем нашим потомкам и преемникам на престоле и правительству русской нации.

I. Поддерживать русский народ в состоянии непрерывной войны, чтобы солдат был закален в бою и не знал отдыха: оставлять его в покое только для улучшения финансов государства, для переустройства армии и для того, чтобы выждать удобное для нападения время. Таким образом, пользоваться миром для войны и войною для мира в интересах расширения пределов и возрастающего благоденствия России.

II. Вызывать всевозможными средствами из наиболее просвещенных стран военачальников во время войны и ученых во время мира для того, чтобы русский народ мог воспользоваться выгодами других стран, ничего не теряя из своих собственных.

III. При всяком случае вмешиваться в дела и распри Европы, особенно Германии, которая, как ближайшая, представляет более непосредственный интерес.

IV. Разделять Польшу, поддерживая в ней смуты и постоянные раздоры, сильных привлекать на свою сторону золотом, влиять на сеймы, подкупать их для того, чтобы иметь влияние на выборы королей, проводить на этих выборах своих сторонников, оказывать им покровительство, вводить туда русские войска и временно оставлять их там, пока не представится случая оставить их там окончательно. Если же соседние государства станут создавать затруднения, то их успокаивать временным раздроблением страны, пока нельзя будет отобрать назад то, что было им дано.

V. Делать возможно большие захваты у Швеции и искусно вызывать с ее стороны нападения, абы иметь предлог к ее покорению. Для этого изолировать ее от Дании и Данию от Швеции и заботливо поддерживать между ними соперничество.

VI. В супруги к русским великим князьям избирать германских принцесс для того, чтобы умножать родственные союзы, сближать интересы и, увеличивая в Германии наше влияние, тем самым привязать ее к нашему делу.

VII. Преимущественно добиваться союза с Англией в видах торговли, ибо это именно та держава, которая для своего флота наиболее нуждается в нас и которая может быть наиболее полезною для нашего флота. Обменивать наш лес и другие произведения на ее золото и установить между ею и нашими торговцами и моряками постоянные сношения, которые приучат наших к торговле и мореплаванию.

VIII. Неустанно расширять свои пределы к северу и к югу, вдоль Черного моря.

IX. Возможно ближе придвигаться к Константинополю и Индии. обладающий ими будет обладателем мира. С этой целью возбуждать постоянные войны то против турок, то против персов, основывать верфи на Черном море, мало-помалу овладевать как этим морем, так и Балтийским, ибо то и другое необходимо для успеха плана — устроить падение Персии, проникнуть до Персидского залива, восстановить, если возможно, древнюю торговлю Леванта через Сирию и достигнуть Индии, как мирового складочного пункта. По овладении ею можно обойтись и без английского золота.

X. Заискивать и старательно поддерживать союз с Австрией, поощрять для виду ее замыслы о будущем господстве над Германией а втайне возбуждать против нее недоброжелательство в государях. Стараться, чтобы те или другие обращались за помощью к России, и установить над страною нечто вроде покровительства с целью подготовления будущего господства над нею.

XI. Заинтересовать Австрийский дом в изгнании турок из Европы, а по овладении Константинополем нейтрализовать его зависть, или возбудив против него войну, или дав ему часть из завоеванного, с тем чтобы позднее отобрать это назад.

XII. Привлечь на свою сторону и соединить вокруг себя всех грековосточных отщепенцев или схизматиков, распространенных в Венгрии, Турции и южной Польше, сделать их средоточением и опорою и предуготовить всеобщее преобладание над ними посредством установления как бы духовного главенства: будет столько друзей, сколько окажется у каждого врагов.

XII. Когда Швеция будет раздроблена, Персия побеждена, Польша похоронена, Турция завоевана, армии соединены, Черное и Балтийской моря охраняемы нашими кораблями, тогда надлежит под великою тайною предложить сперва Версальскому договору, а потом Венскому, разделить власть над Вселенною. Если который-либо из них, обольщаемый честолюбием и самолюбием, примет это предложение -- что неминуемо и случится,— то употребить его на погибель другого, а потом уничтожить и уцелевшего, начав с ним борьбу, в исходе которой сомневаться уже будет нельзя, ибо Россия в то время уже будет обладать всем Востоком и большей частью Европы.

XIV. Если паче чаяния тот и другой откажутся от предложения России, то надлежит искусно возжечь между ними распрю и истощить их во взаимной борьбе Тогда Россия, воспользовавшись решительной минутою, должна устремить свои заранее собранные войска на Германию и одновременно с этим выслать два значительных флота, один из Азовского моря, другой из Архангельска, с своими азиатскими ордами, под прикрытием вооруженных флотов Черноморского и Балтийского. Выйдя в Средиземное море и океан, они наводнят с одной стороны Францию, с другой Германию, и когда обе эти страны будут побеждены, то остальная Европа уже легко и без всякого сопротивления попадет под него.

Так можно и должно покорить Европу".