Ru-Board BitTorrent-Tracker

Вдруг Николай Михайлович Карамзин поднялся за столом, кожаное кресло шлепнулось спинкой об пол, и закричал: -- Геттингенский студент! Да здравствует любовь к отечеству и народная гордость! Да здравствует дворянство и да погибнет наглое разночинство! В ответ раздались рукоплескания. Поднялся старик с бакенбардами, с завитыми волосами, в синем сюртуке с воротником, доходившим до затылка. Николай Тургенев посмотрел пристально: "Опять Василий Львович Пушкин. " -- Неужто ему рукоплещут? -- спросил неизвестный сосед. -- Нет, рукоплескали Николаю Михайловичу Карамзину. С адмиралом Шишковым -- защитником древних правил российской словесности -- Николай Михайлович на ножах, но он за русский слог, он за обновление языка, за новые правила в поэзии. В жизни, конечно, все должно остаться по старинке. По мнению Николая Михайловича, эскимос блаженство испытывает в северных снегах и, будучи противу воли перенесен в знойную Тавриду, будет тоску испытывать без своего ледяного жилища. Человек любит места, в коих родился, в коих все чувствительному сердцу напоминает блаженство младенчества и надежды юности. "Однако ж почему я это не испытываю? -- Прохладное отечество единственно внушает мне стремление к енотовой шубе". Карамзин продолжал: -- Ясно, конечно, что никакая гражданственность французская не заменит русскому пейзанину отеческих попечений благонамеренного помещика. Господин, поставленный ему самим богом вместо отца, есть истинный благодетель селян, и только бесчувствие сердца может побудить людей лишить крестьянство, как детей, отеческого надзора, доброго ока благомысленного хозяина. Шишков одобрительно кивал головой, уже не сожалея, что поручение министра привело его в стан недругов. -- Мысли здравы, а язык у тебя не русской, -- сказал он Карамзину. -- Помни, что даже безбожный Вольтер не посягнул на александрийский стих и правила французской речи!

"Однако, -- думал Николай Тургенев, -- странное сегодня у нас на Маросейке сборище. Оно, конечно, весело за столом послушать вольные стишки старого Пушкина, но что-то уж очень тяжко говорит Карамзин". Шишков трясущимися руками открыл устрицу, надавил лимонную корочку и брызнул кислым соком. Тонкая струйка потекла у него по подбородку. Губы шевелились, язык с белым налетом высовывался, как у ребенка. С трудом и громко проглотил он устрицу и снова глотнул шампанское. -- А ты, Николай Михайлович, должен был без обиняков царю сказать, кто есть истинный враг государства. Отечество наше не таково, чтобы разночинцы сочиняли законы. Купечество невежественно, крестьяне суть дети, это правильно ты сказал, а, одначе, вместо дворянства к первейшим должностям в государстве подпускают людей без роду и без племени. Гляди на этого Михаилу Сперанского. Нонче -- первейший министр. Одиннадцатого февраля учредил правила о дворянском налоге. Да разве это русский человек, чтобы первейшее сословие государства так теснить? -- Александр Семенович, я вашему превосходительству не перечу, но думаю, что и без меня дело обойдется. Сперанского песенка спета, он -- изменник, и не сносить ему головы. -- Что вы сказать хотите? -- спросил Александр Иванович. -- Поживи и увидишь, -- ответил Карамзин. -- Дело быстрое, двух недель не пройдет. Николай Тургенев почувствовал духоту, тихо и бесшумно встал и вышел из комнаты.

http://gadmame.co.cc/page-423.html http://gadmame.co.cc/page-424.html http://gadmame.co.cc/page-739.html http://gadmame.co.cc/page-740.html http://gadmame.co.cc/page-741.html http://gadmame.co.cc/page-742.html http://unatit.co.cc/page-1.html http://unatit.co.cc/page-2.html http://unatit.co.cc/page-3.html http://unatit.co.cc/page-4.html http://unatit.co.cc/page-5.html http://unatit.co.cc/page-6.html http://unatit.co.cc/page-7.html http://unatit.co.cc/page-8.html http://unatit.co.cc/page-9.html http://unatit.co.cc/page-10.html http://unatit.co.cc/page-11.html http://unatit.co.cc/page-12.html http://unatit.co.cc/page-13.html http://unatit.co.cc/page-14.html http://unatit.co.cc/page-15.html http://unatit.co.cc/page-16.html http://unatit.co.cc/page-17.html http://unatit.co.cc/page-18.html http://unatit.co.cc/page-19.html http://unatit.co.cc/page-20.html http://unatit.co.cc/page-21.html http://unatit.co.cc/page-22.html

Перед тем как подняться на лестницу, он остановился и прислушался: в маленькой комнате, под лестницей, слышалось тихое, заунывное пение. Николай Тургенев открыл дверь. Марфуша, лежа на постели и бросая вязальными спицами искры по комнате, напевала заунывную песню. При виде Николая Тургенева она быстро натянула одеяло до подбородка и уставила на него испуганные черные глаза. -- Ты что -- больна, Марфа? -- Нет, барин, ноне здорова, а было очень плохо. -- О чем же тоскуешь, коли здорова? -- Дочурку свою жалко -- померла. -- А я не знал, что ты замужем, -- сказал Николай Тургенев. -- Ох, уж и не говорите, Николай Иванович, а пуще Катерине Семеновне не говорите. Как ушла с мельницы самовольно, дворецкий хотел меня в Симбирск отправить, и там бы мне конец. Спасибо, Александр Иванович отстояли. А девочку мне жаль. -- Ну, хочешь, Марфуша, поговорю с братом, чтобы твоего обидчика наказали. Марфа вдруг с диким ужасом вскочила на постели, сорочка соскочила с плеча, испуганная красавица всплеснула руками и умоляюще смотрела на Николая Тургенева. -- Что вы, барин, какой же Александр Иванович обидчик, нешто он может меня обидеть. Только надоела я ему, я сама виновата. Покраснев до корня волос, Николай Тургенев отворил дверь и медленно поднялся по лестнице. В Царском Селе в кабинете Александра I происходил короткий разговор, все более и более отрывистыми фразами сыпал царь. Тщетно его прерывал Сперанский.

Ru-Board BitTorrent-Tracker

Навигация

Поиск