Новость:Крылатая судьба: различия между версиями
poster>Testapi (Новая страница: «{{ТелоСтатьи}} {{Новость | Идентификатор = Крылатая судьба | Место = Пушкино | Дата публик…») |
Poster (комментарии | вклад) м (1 версия импортирована: Automated import) |
(нет различий)
| |
Текущая версия от 23:57, 3 апреля 2024
29 сентября 2025, где?
В военные годы лётчику Семенькову довелось побывать истребителем и разведчиком, падать и снова взлетать
Как тысячи других судеб, опалённых пламенем Великой Отечественной, жизнь Виталия Романовича складывалась непросто, по строчке, по страничке, временами обрываясь в крутые виражи. Но всегда над головой голубело небо – мечта осоавиахимовца, ставшая доступной благодаря упорству и везению.
ТИТ ЛЕТИТ
Ровесник Красной армии, рождённый в 1918 г. и наречённый редким по тем временам именем Виталий, лётчик Семеньков освоил в войну все воздушные боевые машины, в том числе американские и английские. Авиацией увлёкся на Дальнем Востоке, куда семья переселилась с Украины.
– Жили мы вначале в Черниговской области, – рассказывает Виталий Романович. – Отец был из беднейшей семьи, но сумел окончить фельдшерскую школу – способных детей брали на казённый кошт. А на выпускном экзамене не сошёлся во взглядах со священником на устройство Вселенной, тот его линейкой по лбу, отец дал сдачи и – бежать. Был саночником на Донбассе, на Волге грузчиком. В чине унтер-офицера участвовал в Первой мировой. Революция застала в кремлёвском госпитале. Отец был восхищён заботой о больных одной из высокопоставленных княгинь – та даже водила их по музеям Москвы, в Большой театр.
За время войны отец получил три Георгиевских креста. Уже в Приморье участвовал в партизанском движении. В доме Семеньковых часто бывал большевик Сергей Лазо, и маленького Виталия именовали его крестником.
Сегодня Виталий Романович возмущён тем, что в одной из центральных газет Лазо назвали Николаем, как удивлялся ещё в юности, почему деда, церковного старосту, «превратили» в кулака. Много будет у него по жизни волнений и разочарований с осознанием того, что политика разъединяет людей.
– О том, что буду военным, я знал в 10 лет, – продолжает ветеран. – У меня была тяга к оружию. Ещё ребёнком ходил с ружьём по лесам, и родители были спокойны, хотя порой у нас прорывались китайские хунхузы …
Часто, когда мама посылала в огород травы свиньям нарвать, я ложился на спину, смотрел в небо, и тут вдруг рокот самолета… Вот, думаю, Тит полетел. Был такой в учебнике стишок «Тит летит»…
Так и запало в душу небо, или, как сейчас говорят, запрограммировал себя на авиацию.
Будучи школьником, Виталий организовал стрелковый кружок, тогда все сдавали нормы Ворошиловского стрелка. Занимался судомоделированием, ходил в аэроклуб. Сделали однажды точную копию самолёта У-2 и 1 Мая понесли её впереди колонны. Так шли к мечте будущие лётчики СССР.
НА ВЗЛЁТ!
– В аэроклубе дослужился до начальника штаба, потом перевели в областной аэроклуб… Пошёл на повышение, – улыбается Виталий Романович. – Первый полёт был скорее похож на прыжки. Резиновые вожжи длиной метров 10 пришпилены к земле, потом с крючка снимаешься, тебя бросают вверх…
И вот – Тит летит! Это Виталий поднимается в небо уже самостоятельно на У-2, «этажерке», названной после смерти конструктора Поликарпова По-2.
В 1940-м Семенькова направляют в Ульяновскую школу Осоавиахима на переподготовку.
Финская кампания, предвоенное положение, призыв в армию.
«…Клянусь быть честным, храбрым, – помнит каждое слово присяги полковник Семеньков. – И если я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся…».
Всю жизнь лётчик был верен присяге.
С первых дней Великой Отечественной рвался на фронт. Но не сразу туда попал. Отправили разведывать на берегах Волги подходящую для будущих аэродромов местность.
– Уже потом, когда служил в Заполярье, я размышлял, насколько это было предусмотрительное решение командования, несмотря на трагическое начало войны. Мы нашли тогда площадки, удобные для взлёта и посадки, в дальнейшем они очень пригодились.
И вот группа лётчиков Балашовского училища прибыла в Серпухов, затем в Ундол, чтобы получить И-15 бис и лететь на фронт. Проходит неделя, никакого движения. И тогда Семеньков отбивает телеграмму самому Сталину. Так, мол, и так, самолёты не дают, 10 дней сидим без дела.
Утром пилотов поднимают по тревоге, группу направляют в район Брянска, где идут тяжёлые бои.
В октябре1941-го В.Р. Семенькова посылают служить на Север, в район Мурманска.
Не доезжая Кеми, он получает первое боевое крещение на земле – состав бомбят с воздуха. Кровь, стоны, смерть… Спасла Виталия полевая сумка, где лежала толстая тетрадь – собирался дневник вести. Осколок на выходе из сумки застрял.
– Мы с другом Пашей выскочили из вагона, лежим в кювете, гляжу: заходит ещё один самолёт. Ну, говорю, это по нашу душу… – вспоминает Виталий Романович. – Но повезло. Бомба ушла в болотистый грунт, от взрыва лишь землёй засыпало…
ЛЁТЧИКИ НЕ СДАЮТСЯ!
– Мне 97, но всем говорю, что 79 , – шутит боевой ветеран. – После военной службы ещё и гражданскую пенсию заработал. До 80 лет лосей гонял, будучи охотником. До 90 лет машину водил. Но, как говорил поэт, с каждым днём лестница становится всё круче и длиннее…
После войны литературой увлёкся. Пушкин, Лермонтов, а ещё «задушевный мой товарищ Некрасов»… Со времён службы интересовался биографией легендарного Суворова – в войну довелось бывать в Ундоле, некогда имении великого полководца. Виталий перечитает потом о своём кумире всю литературу. Как и про Тургенева – дорогами войны и до Мценска дошёл.
– Напрасно, – уверен ветеран, – историю сейчас переписать стараются. Наша она, выстраданная.
Воевал Семеньков в эскадрилье 145-го гвардейского истребительного авиаполка. Прикрывали железную дорогу, сопровождали штурмовиков. От обморожения зимой лётчики надевали меховую кротовую маску.
Можно сказать, всю эволюцию авиационной техники и обмундирования Виталий на себе испытал. Совершенствовал навыки пилотирования советских, американских, английских самолётов.
Много приходилось летать на разведку. Советские лётчики прикрывали Туломскую ГЭС, которая питала мурманский участок Октябрьской железной дороги, а в 1943-м уже было открыто регулярное сообщение Ленинграда с Большой землёй.
Авиация держала удар, обеспечивая работу порта, действие кораблей и подводных лодок.
Участвовал В.Р. Семеньков в освобождении Заполярья, Северной Норвегии.
Удалось побывать разведчиком, истребителем, штурманом…
– Самое неприятное задание – делать с воздуха снимки вражеской техники на земле, – делится Виталий Романович. – На самолёте установлен фотоаппарат. Снизу артиллерия стреляет. Но ты выходишь на курс и пока летишь эти 1-2 км над аэродромом, не имеешь права менять высоту. Во время фотосъёмки однажды пробило кабину и осколком руку зацепило. Я как-то посчитал – по мне было выпущено несколько вагонов снарядов.
Однажды полетели на разведку, сняли аэродром. Уже возвращались, а тут привязались два «мессера». Разведчику не полагалось ввязываться в бой. Но бой начался… Удар по хвосту, самолёт попадает в штопор, а руль высоты перебит.
Выпрыгнул Виталий с парашютом в неизвестность. Приземлился, залёг в валунах, пистолет держит наготове, чтобы выстрелить, если что, в противника, потом уже в себя. Повезло. Приземлился на позиции нашей артиллерийской батареи.
Напряжение спало, когда уже в штабе налили кружку водки…
Были потом и другие драматические ситуации, ранения. Весной 1945-го отправили в Крым, в санаторий, лечить позвоночник. Победу встретил в Симферополе. «Ночью меня толкают – война кончилась! Выскакиваю на улицу – кругом огни, стреляют! Вот радости было!»
Учился участник войны в Военно-воздушной академии им. Гагарина. Командовал полком на Камчатке. Работал в Главном штабе. Помогал создавать авиацию в ГДР, в 1956-м был в Германии военным советником. Работал 13 лет начштаба Балашовского училища. Но уже фальшивило глубинное зрение – сказалась травма глаза, которую по детской глупости получил, разбираясь с охотничьим ружьем.
В 1968-м вышел на пенсию. Много лет проработал в научно-исследовательском институте. Затем ещё 13 лет – начальником охотхозяйства в Щелковский районе, да не просто так, а вывел его в передовые.
У гвардии полковника, ветерана В.Р. Семенькова два ордена Красного Знамени, два ордена Отечественной войны, два ордена Красной Звезды и неисчислимое количество медалей.
Ещё гордость – двое внуков и трое правнуков. Только не все рядом, часть родных оказалась в зарубежье, на Украине.
Переживает участник Великой Отечественной за юго-восток Донбасса, старается переключаться на спортивные телепередачи, но то и дело прорываются слёзы, когда рассказывает о войне…
ТРИ ТАРАНА В ОДНОМ БОЮ
Гвардии полковник В.Р. СЕМЕНЬКОВ:
– В апреле 1942 года, в связи с появлением караванов союзников в Мурманском порту, фашистская авиация усилила полёты на Кировскую железную дорогу, пытаясь нарушить связь с внешним миром. Мурманск оставался единственным «окном в Европу», и враг пытался его захлопнуть.
Группе наших лётчиков 8 апреля была поставлена задача нанести штурмовой удар по противнику на реке Лотта. Затем – повторный удар. Уточнив задачу и определив боевой порядок, группа вылетела на задание. Нашу шестёрку возглавлял капитан Поздняков, у него был большой опыт воздушных боёв.
…Над Мурманским портом внезапно появились фашистские самолёты 15 Ю-87 и 5 MС-110. Нужно было предотвратить их удары по кораблям и городу.
Первая атака позволила разбить строй противника, удалось сбить два самолёта. «Лопатники», как мы называли Ю-87 за их неубирающиеся шасси, рассыпались и начали метаться, освобождаясь от бомб.
Но вдруг из-под облаков вывалилась восьмёрка МС-109. Поздняков развернулся навстречу ведущему группы и «мессершмитов». Сближение было молниеносным. Поздняков ударил противника плоскостью, и тот рухнул на землю. К сожалению, это была последняя атака нашего капитана…
И вот уже Алексей Хлобыстов таранит МС-110. Отбивая атаки, я прикрываю его. Ещё один таран Хлобыстова, и «мессер» падает. Но самолёт лейтенанта повреждён… Мне, как замыкающему, удаётся отбить атаки наседавшего «мессера», а потом самому вести лобовые атаки…
До и после этого случая было немало воздушных боёв наших лётчиков с превосходящими силами врага. Но три тарана в одном бою – это уникальный момент!
Галина РАТАВНИНА.
Фото автора и из архива В.Р. Семенькова.
На снимках:
2-я эскадрилья 19-го гвардейского истребительного авиационного полка. 1942 г.
Каждый год 9 Мая полковник ВВС В.Р. Семеньков приходит к мемориалу.
Каждая звёздочка означала самолёт, сбитый в группе. Март, 1943 г.